Шрифт:
Ингеборгъ. Ихъ надо…
Фру Карено нервно перебиваетъ ее. Да, ты меня понимаешь. Да, получить подъ нихъ деньги. Эти нсколько дней мн не нужны подсвчники.
Ингеборгъ. Да, да.
Фру Карено. Только не потеряй квитанцію! Потому что это еще важне денегъ.
Ингеборгъ беретъ подсвчники.
Фру Карено. Ты сдлаешь это, Ингеборгъ?
Ингеборгъ. Конечно. Идетъ.
Фру Карено. Благодарю тебя! Калитка хлопаетъ.
Фру Карено беретъ работу, садится у круглаго стола и шьетъ. Выраженіе лица печальное, движенія усталыя. Она встаетъ, смотритъ черезъ дверь веранды, снова садится и шьетъ. Калитка опять хлопаетъ, она напряженно прислушивается, встаетъ и быстро идетъ къ двери на заднемъ план. Она въ сильномъ волненіи. Стучатъ.
Фру Карено отворяетъ. Ахъ! Войдите, прошу васъ.
Бондесенъ входить. Доброе утро, сударыня.
Фру Карено. Доброе утро. Протягиваетъ ему руку.
Бондесенъ. Господинъ Карено уже ушелъ?
Фру Карено. Нтъ, онъ спитъ, онъ работалъ цлую ночь. Не хотите ли приссть? Садится сама.
Бондесенъ вынимаетъ изъ кармана нсколько номеровъ журнала. Вотъ журналы. Садится: А вы сидит здсь одна, сударыня?
Фру Карено. Одна, одна!
Бондесенъ. Этого бы вамъ не слдовало длать. Вамъ нужно бы пойти гулять. Сегодня такой солнечный день.
Фру Карено. Я стояла у дверей веранды и смотрла на солнце.
Бондесенъ Но вы бы должны выйти и показаться ему. Взять телжку и прокатиться, ссть въ лодку и грести.
Фру Карено безпокойно. Нтъ, не говорите объ этомъ.
Бондесенъ. Сегодня за городомъ большой пикникъ.
Фру Карено Вотъ какъ! И вы тоже пойдете?
Бондесенъ. Да, я тоже ду.
Фру Карено, перемнивъ тонъ. Послушайте, господинъ Бондесенъ, я вела себя вчера нсколько несдержанно. Я надюсь, вы не истолковали этого въ дурную сторону.
Бондесенъ. О, нисколько.
Фру Карено. Мн было бы это очень непріятно.
Бондесенъ. Я ничего не истолковывалъ. Я все время былъ вполн увренъ, что вы были, какъ вы говорите, несдержанны, совсмъ не для меня, а для кого-то другого.
Фру Карено. Для кого другого?
Бондесенъ. Что вы въ сущности говорили не для меня, а для другого.
Фру Карено. Вы не замтили этого? Какъ? Вы этого не поняли.
Бондесенъ. Я просто былъ здсь козломъ отпущенія. Я долженъ былъ присутствовать при игр, но не принимать въ ней участія. Я былъ ширмой.
Фру Карено. Нтъ, вы преувеличиваете. Боже мой, какъ вы преувеличиваете! Ну, не будемъ больше говорить объ этомъ… Нтъ, а вы слышали про Іервена?
Бондесенъ. Что онъ перешелъ въ другую партію? Я узналъ объ этомъ сегодня утромъ. И я сейчасъ же написалъ о немъ маленькую статейку.
Фру Карено. Противъ него?
Бондесенъ, улыбаясь. Нтъ; не противъ него. Потому что теперь его надо поддержать.
Фру Карено. Да, не правда ли? Потому что вдь въ томъ, что онъ сдлалъ, нтъ ничего ужаснаго?
Бондесенъ смется. Нтъ; собственно говоря, — ничего. Съ моей точки зрнія.
Фру Карено. Не правда ли?
Бондесенъ. Потому что вс мы идемъ этимъ путемъ. Раньше или позже.
Фру Карено. Какъ же это?
Бондесенъ. Да, потому что каждый ребенокъ вырастаетъ. Если онъ не умираетъ.
Фру Карено. Да, если на это такъ глядть, то это вполн естественно.
Бондесенъ, пожимая плечами. Ахъ, господи, я самъ пережилъ этотъ кризисъ. Былъ радикаломъ, свободомыслящимъ, отважнымъ, такъ что — одно удовольствіе. Потомъ наступила минута, когда я началъ размышлять.
Фру Карено. Что же вы тогда сдлали?
Бондесенъ. Прежде всего я усомнился нсколько въ теоріи объ обезьянахъ, потомъ я постепенно пересталъ швыряться Sinclairs-Lied и тмъ "was unten in Frederikshall geschah", потому что это тоже своего рода теорія объ обезьянахъ.