Он стоит в банке и разговаривает с директором, адвокатом Петтерсеном, то бишь Чубуком.

— Пассив у вас превысил актив, так, самую малость, меньше не бывает, цифра пустячная.

— Тогда мне нужен кредит.

О, Чубук с удовольствием предоставит ему кредит, с величайшим удовольствием. Ибо Чубук знает: даже если у консула все пойдет прахом, на худой конец остается земельная рента. А кроме того, у консула лежат долговые расписки на крупную сумму, которые Чубук с радостью бы предъявил ко взысканию.

— Ну скажем, на… десять тысяч. Я нанял много рабочих, и мне вот-вот должны доставить автомобиль.

Чубук заносит в дебет десять тысяч. С этим покончено.

Консул ожил, он снова полон энергии, он желает поговорить с Подручным. Подручный в гараже, цементирует пол, ему теперь недосуг надзирать за прокладкой дороги, и он перепоручил это Адольфу, ведь заказанный по телеграфу автомобиль, возможно, уже в пути, как же тут не спешить! Ну а дорога, по которой консул покатит на автомобиле в свой охотничий домик, — с ней разве спешить не надо? Словом, успевай поворачиваться. С дорожных работ он снять никого не может и, чтобы поскорее закончить гараж, берет себе в помощники Александера со Стеффеном, хотя у этих двоих тоже хватает дел — один занимается ловлей лосося, другой окучивает картофель и пропалывает посаженную на выжженных делянках репу. И вся эта гонка исключительно из-за того, что консула обуревает жажда деятельности.

— Подручный, — говорит он, — вот я о чем подумал. Шкипер Ульсен у меня ни за чем не досматривает. Знай себе гоношится на своем огородишке и растит картошку да время от времени водит жену и детей в кино, а больше ему ни до чего дела нет. Я даже не знаю, в каком состоянии он оставил шхуну.

Подручный молчит.

— Боюсь, там все нараспашку, могут залезть посторонние. Я считаю, мы должны там все запереть.

Подручный молчит.

— Так вот, ты бы не взял это на себя? Не запер бы все от кормы до бака? Ведь там постельное белье, да и другие вещи, которые могут пропасть. Замки возьмешь в лавке.

Подручный:

— Будет сделано.

Консул осматривает гараж:

— А вы продвинулись.

— Если не отрываться, может, и успеем. Нам же предстоит еще один гараж.

Консул было озадачился, а потом говорит:

— Я и забыл!

— Консулу столько приходится держать в голове, — заметил Подручный.

Что касается гаража номер два, рядом с конторой и консульством, то вопрос этот Подручный для себя уже решил: он снесет стену между стойлом и навесом для коляски, на этом месте и будет гараж.

— Такой большой?

— А как же, — отвечает Подручный. — Чтобы было где хранить канистры, запасные камеры, масленки и коврик для радиатора, он понадобится в морозы.

— Ну да. Конечно. А ты умеешь водить?

Подручный:

— Только у меня нет прав.

— У меня есть, — говорит консул. — Правда, английские. Нам нужно с тобой получить права здесь, в Норвегии. Мне хотелось бы, чтобы в случае необходимости ты мог бы меня подменить.

Кивнув на прощанье, консул уходит. Нет, как же ему все-таки повезло с Подручным, все-то он продумывает до мелочей: чудодей, золотая голова и золотые руки. А как держится! Стал ли он поздравлять его с консульством? Нет, просто назвал консулом. Любой другой не преминул бы пожать ему руку и рассыпаться в поздравлениях. Шкипер Ульсен уж точно не преминул бы.

Подручный тем временем заливает цементом пол, и собственное положение представляется ему далеко не радужным. Он ждет денег, которые все никакие приходят, не то чтобы он испытывал недостаток в деньгах, он получает у хозяина жалованье, и сносное, но ему требуется капитал. Кроме того, его буквально рвут на части, он должен всюду поспевать, поэтому у него нигде не получается работать в полную силу. Для того чтобы заняться шхуной, придется хоть ненадолго, но оставить гараж, хотя помощникам одним без него не справиться. А вообще ему позарез нужно в Южное селение, но как выкроить для этого время? Он может сослаться на важное дело, неотложное дело в Южном селении, и никого это не касается. Только днем ему некогда, а вечером она уж ложится спать…

— Вам придется поработать одним, пока я буду запирать на шхуне, — говорит он своим помощникам.

— Ладно, — отвечают они. — Но если б мы продолжали вместе, то, может, когда-нибудь и закончили бы. А ты как думаешь?

— Я ничего не думаю. Это распоряжение.

Александера хозяйское распоряжение почему-то заинтересовало, он говорит:

— Глупость это, запирать.

Подручный пропускает его слова мимо ушей.

— Потому как на всякий запор найдется отмычка, — говорит Александер. Цыган.

Подручный внимательно на него смотрит:

— Я бы не советовал тебе подниматься на шхуну после того, как я сегодня на ней побываю.

— Вон как.

— Да, я бы тебе это не посоветовал. А то как бы с тобой вдруг чего не случилось.

— Чего ты болтаешь? Чего это со мной может случиться?

— Я тебя предупредил, — пробормотал Подручный и вдобавок перекрестился.

Цыган призадумался:

— Да нет… зачем это мне подниматься на шхуну? Я потому об этом заговорил, что хорошо бы нам закончить гараж. Ты уж не обессудь!