От признания легче не стало, а молчание со стороны Мичи уже не напрягало меня, так как результат своих собственных действий и этой подвальной сцены я не видела. Исход предрешен не был, но сейчас мне было все равно на происходящее вокруг.

Чужое прикосновение к голове заставляет вздрогнуть снова.

– Вив, ты не можешь, - шепчет он, а затем резко прижимает меня к себе, что, обхватив его, почти тону в объятиях своего бывшего насильника, чувствуя себя маленькой девочкой, провалившись в темноту и не имея возможности выбраться из нее.

– Еще как могу, - отвечаю, утыкаясь головой в его грудь и продолжая плакать, а легкие поглаживания спины немного, но все же успокаивают.

– Ты понимаешь, кого ты любишь? – спрашивает Джеймс тихо, заставляя меня остановить слезы и поднять на него красные глаза.

– Чудовище, - шепчу тихо, на что парень серьезно кивает, не сводя с моего лица изучающего взгляда.

– Почему ты любишь такого монстра, как я? – он вновь задает вопрос, и я сжимаю губы в тонкую линию, понимая, что не могу ничего сказать.

Разве нельзя, ненавидя, презирая, чувствуя боль внутри от этих раздирающих душу чувств, любить человека?

– Ты хорош в постели, - отвечаю я с лукавой улыбкой.

Пробую, как отец, быстро менять настроение и тему, но чувствую, что получается паршиво, а взгляд Мичи совершенно не меняется.

– Не прокатило? – спрашиваю, кусаю губу, и парень кивает.

– Вивиан, ты не знаешь и половины правды обо мне, - произносит он с грустью в голосе.

– Тогда скажи мне ее, - с тихим всхлипом.

– Давай сыграем в односложные вопросы? – говорит Мичи, слабо улыбнувшись.

– Почему ты держишь меня здесь?

– Это не односложный вопрос, - произносит Джеймс бесстрастно, - пойдем наверх, прошу.

Я киваю, и парень, взяв меня на руки, прижимает к себе, осторожно поднимаясь по лестнице. Так же аккуратно кладет мое уже почти безвольное тело на диван, ставит чайник. Пока тот вскипает, я думаю о сказанных прежде словах, ощущая нервозность и нескончаемую легкую дрожь в пальцах.

Когда парень, заварив чай и с невероятной легкостью неся поднос, ставит его на маленький столик перед диваном, наши взгляды снова пересекаются.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает, словно ничего не случилось.

– Неважно, - отвечаю, потянувшись к чашке, и, сжав ее, грею свои пальцы.

– Задавай все, что хочешь знать, но односложными вопросами, - произносит Джеймс, садясь напротив, - твой лимит на сегодня – 15 штук.

Я хмурюсь.

– Мы не говорили о лимите, - произношу недоверчиво, ощущая, как слезы высохли на щеках, немного обжигая.

– Правду стоит выдавать небольшими порциями, - криво улыбаясь, Джеймс хватает печенье, быстро закидывая в рот.

– Это нечестно, - скрестив руки, смотрю на него, щурясь.

Парень пожимает плечами, повернувшись в сторону двери на несколько секунд, а затем повернувшись ко мне.

– Хорошо, я могу компенсировать, для честности, десятью вопросами со своей стороны, - произносит он, взяв еще одну печеньку.

– Не потолстеешь? – слегка язвя, недовольно глядя на Мичи.

– Ты держишь меня в ежовых рукавицах, Вивиан, - я чувствую двусмысленность его слов и вспыхиваю, тут же отпивая чай и стараясь скрыть этот румянец.

Пытаюсь спросить про отца, но однозначные вопросы в голове не вырисовываются. Вздохнув, опускаю взгляд на пол, а затем беру пальцами печенье, но Джеймс выбивает его из моих рук, тут же отнимая и съедая.

– За что? – возмущенно и немного ошарашенно таким быстрым выпадом.

– Для поддержания хорошей формы ты должна чаще бегать и заниматься сексом, - он невозмутимо, словно учитель, продолжает, - но так как ты игнорируешь и то, и другое, приходится принимать жесткие меры. И, между прочим, это был развернутый ответ, так что у тебя остается 12 вопросов.

Я хочу возразить, приоткрывая рот, но понимаю, что, если рискну, нарвусь на вычитание еще большего количества вопросов.

– Сколько у тебя было девушек до меня? – спрашиваю, замечая, как Мичи с удивлением выгнул бровь.

– Четыре, - он хмурится, - если с сабами, то семь.

Я замираю, пытаясь крутить в голове шестеренки, и, видя мой недоуменный взгляд, Джеймс тихо вздыхает.

– Ты права насчет боли, но… - он сглатывает, - это немного не то.

Я мрачнею сильнее, чувствуя, что являюсь каким-то аномальным магнитом для садистов.