Пройдя сквозь дворик, мы зашли в небольшую комнату, стены которой были отделаны антрацитово-чёрным камнем. Отполированный паркетный пол, из плотно подогнанных дорогих пород тёмного дерева, представлял собой какой-то сложный узор, однако понять его при беглом взгляде было невозможно. Аксессуары интерьера, сделанные из серебра, выгодно смотрелись на общем чёрном фоне, казавшись наполненными внутренним белым светом.

– Его святейшество скоро будет. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – поинтересовался сопровождавший нас монах.

– Чай, - бросил я, устраиваясь в чёрном кожаном кресле.

– Сию минуту, - поклонившись, дворецкий вышел.

– Эй! – Громыхало плюхнулся на диван. – А если я хотел что-то... что-то другое?

– Например? – поинтересовалась Ярослава, устраиваясь около гнома.

– Не важно, - я махнул рукой, не дав ответить тёзке. – По этикету, вы мои сопровождающие и обращаться с просьбами к местному мажордому не имеете права. Вас бы попросту отвели на кухню к прислуге, если бы я не сказал, что вы мои советники.

– Эх, - выдохнул Громыхайло. В белом халате и тюрбане гном смахивал на какого-то азиатского халифа, вольготно расположившегося на диване своего гарема. – Этикет-то ты знаешь...

"Угу, знаю. Но как же я упарился зубрить эти нудные книги, - с тоской подумал я и вспомнил отрывок из одного талмуда: - Разговор начать всегда особе почтенной предоставить должно, и когда она говорит, то должно внимательно её слушать; чтоб того, что она уже сказала, себе повторить её не заставить; но не должно ея словам и удивляться, розиня рот, как говорится. Глупее еще делают те, кои видя знатную особу смеющуюся, сами — часто не зная чему — во все горло хохочут".

***

За последние дни мы сделали многое. Когда вернулись в монастырь, я сразу же обратил внимание, что проломы во внешней крепостной стене заделаны. Рабочие занимались отделкой внутренних помещений замка: водружали колонны, устанавливали двери, подвешивали люстры, выкладывали стены мраморными барельефами и т.д., и т.п. – работа кипела.

Говорят, будто можно долго смотреть на три вещи: "Как горит огонь", "Как течёт вода" и "Как кто-то работает". Я бы с удовольствием понаблюдал за рабочим процессом со стороны, однако у меня было столько неотложных дел, что врагу не пожелаешь. Пока возвращались в монастырь, штудирование книг стало мне поперёк горла и первым делом, я решил сходить на тренировочную площадку. На одном из ристалищ в медитативных позах сидели нпс из Дракона, а Лао Мин прохаживался перед ними, что-то рассказывая. Недалеко стояли два послушника, внимательно наблюдая за происходящим. Вот к ним-то я и направился.

– Ну как, интересно? – обратился я к, вздрогнувшим от неожиданности, послушникам.

– Мисальдер, - поклонился худощавый, - простите, если мы нарушили правила.

– Да ничего вы не нарушили, - с улыбкой ответил я, открывая список личного состава ордена, чтобы узнать их имена.
– Сигихард Бадвин и Альвборд Турс, если не ошибаюсь?

– Да, отец настоятель. А послушать мудрость наставника Лао всегда очень интересно.

– Ну, давайте послушаем.

– Но монахи тоже не приняли его учения, - тем временем вещал Лао Мин.
– Тогда Дамо отправился вверх по тропинке от монастыря и провёл девять лет в пещере, глядя на стену. Когда патриарх единственный раз заснул, то, проснувшись, вырвал себе веки. Из этих кусочков плоти, по преданию, вырос чайный куст. Его отвар тонизировал и отгонял сон. С тех пор во время медитаций монахи стали пить чай. – Лао Мин заметил меня, вежливо кивнул, однако прерывать лекцию не стал. Заложив руки за спину, наставник продолжил рассказ, прохаживаясь перед медитирующими нпс:

– За девять лет обитатели монастыря уверились в силе и могуществе Дамо и приняли его учение. Наставник реорганизовал обитель, ввёл в распорядок дня гимнастические упражнения для монахов и составил основные заповеди нового учения. В ближайшие ученики патриарх взял лишь двоих послушников – Даоюя и Хуэйкэ. Когда Дамо сказал последнему, что примет его не раньше, чем на снегу расцветут красные цветы, монах отрубил себе левую руку, окрасив белый снег алыми лепестками крови.

– Отец настоятель...
– неожиданно обратился ко мне Альвборд, но замялся: - Мисальдер, я бы хотел просить вашего позволения... оказать мне честь...

– О-о, - возвёл очи вверх его товарищ, - Альвборд, я поражаюсь твоей нерешительности. Мисальдер, этот робкий увалень хочет попросить вас быть посаженным отцом на его свадьбе.

– Ничего не имею против, - согласился я. – Кто невеста и когда свадьба?

– Ребекка из Жаревницы, - ответил жених. – Значит вы не против свадьбы?

– Конечно нет, - улыбнулся я, оценив хитрый ход его друга. Дело в том, что жители Жаревницы мои вассалы и заключать браки они могут только с разрешения сеньора (вот и толк от зубрения книг по правам дворян). Сигихард же задал вопрос так, что я сразу согласился, не зная, кто невеста... хитрун, надо бы присмотреться к этому послушнику, чувствую, толк с него будет.