На нашей кровати лежало большое письмо, где Ана говорила, что пока поживет в Сиэтле, а после переедет. Что она очень боится меня и больше не хочет видеть.

«Если ты придешь за мной и попросишь вернуться – я уверена, что не откажу тебе. Я люблю тебя больше жизни. Но я не хочу этого. Если ты заберешь меня – ты сломаешь меня до конца. А я еще нужна ему.

Наш ребенок – не ошибка, Кристиан.

Оставь нас, прошу. Семья не для тебя, но я очень благодарна тебе за все. Прости меня, мне действительно очень жаль.

Твоя Ана и малыш К».

А ведь она обещала, что не бросит меня… Она обещала и сбежала.

Медленно открываю глаза и вижу перед собой обеспокоенное лицо той симпатичной медсестры отца. Ох, и Алисы. По крайней мере, я все еще в кресле.

– Снова обморок, да? – обе неуверенно кивают, и я слабо улыбаюсь им. – Ну, я все еще жив.

– Мистер Грей, вам необходимы консультации кардиолога и невролога, а лучше полное обследование. Приступы регулярно?

– Только от переутомления или нервных напряжений. Но я в порядке. Я не нервничаю и не устаю.

– Знаете, ваш отец такой же, - сиделка мне грустно улыбается. Ее улыбка смотрелась бы симпатично в одной из комнат моего дома, я думаю.

– Спасибо, Хлоя, что всегда рядом. А то я бы перепугалась, - Алиса легко ее обнимает и тут же отступает, рассматривая меня.

– Я ничем не могу помочь. Только просто приводить в сознание и давать успокоительные. Еще есть средства для сосудов, я могу посоветовать одно, но будете ли вы пить, мистер Грей? Оно полезно для профилактики…

– Будет, обещаю, - я сжимаю маленькую руку племянницы, когда она отвечает за меня, и она невольно улыбается, хоть и старательно делает вид, что страшно зла.

Поганый день, поганый вечер, и я уже предвкушаю поганую ночь.

Хлоя оставляет нас наедине с Алисой, и та тяжело вздыхает, как можно незаметнее отодвигая от меня рамки и ставя на столик стакан с водой.

Я до сих пор не уверен, кто из нас более виновен, в том, что тогда произошло: я, который отказался от выбранного курса, или она, решившая не сходить с него? С возрастом я понимаю, что, так или иначе, это был наш ребенок, и надо было, хоть и через пару лет, но проявить какой-либо интерес к его жизни, но, с другой стороны…

– Кристиан? Не хочешь поговорить об этом? – Алиса сидит на подлокотнике, не сводя с меня взгляд. Ох, прости, малышка.

– Нет.

– Я допрошу маму или Элиота, про девушку я и не спрашиваю, я спрашиваю о твоем здоровье, – несносная девчонка.

– Мое здоровье в полном порядке. Я просто уже старый, надо смириться.

– Это не старость. Возьми себя в руки! Пройди обследование! – она толкает меня в плечо, хихикая, и я перехватываю ее руки, рассматривая ее симпатичный разноцветный маникюр.

– Зачем?

– Потому что ты нужен мне. Я эгоистка.

– Хорошо. Я сдам анализы, как только буду свободен.

– Да ты никогда не будешь свободен! Господи, как же мне страшно, когда ты теряешь сознание, Крис, пожалуйста! – она шепчет эти слова, словно молитву, крепко обнимая меня за шею. – Пожалуйста, Кристиан…

– Алиса, пожалуйста, прекрати. Не люблю женские страдания, и уж тем более не люблю, когда переживаешь ты. Детка, ну же.

– Не уезжай. Заночуй здесь, проведем утро вместе. На ланч приедут родители. И один мой друг, с которым я хотела их познакомить, и тебя, конечно.

– Первый серьезный парень Алисии Гилл? Ни за что не пропущу это событие, только заряжу ружье.

– Ох, Крис, ты лучший. И никакого насилия, он хороший, и просто друг.

– О, не спорю, что ты. Мне нужно отдохнуть перед завтра, я пойду и займу гостевую спальню. Увидимся утром.

– Доброй ночи.

Медленно спускаюсь со второго этажа, слыша шум в столовой. На мне простые серые джинсы и синяя рубашка навыпуск, на ногах мокасины. Порой я откровенно обожаю свою предусмотрительность.

– Доброе утро! – на меня налетает Алиса и крепко обнимает. – Ты себя хорошо чувствуешь? Я так давно не видела тебя в таком виде! Хорошо, что ты встал попозже, тебе нужно отдыхать.

– Я знаю, что очарователен, - она смеется, и я целую ее в щеку. – Что за шум?

– Ну, все уже в пути, а бабушка только что ушла за дедом, это она последние приказы отдавала. Боже мой, я так волнуюсь…

– Это же твой друг, чего ты волнуешься?

– Именно поэтому и волнуюсь! Он мой хороший друг.