– Поменяется. Дальше все будет зависеть от тебя, - обещаю я.
– Можешь присесть.

Указываю на просторное мягкое кресло в углу под торшером, укрытое лохматым черным пледом.

– А прилечь не надо?
– фыркает он, раздраженно шагает к креслу.

Внимательно разглядывает, принюхивается. Сбрасывает кончиком меча мои вещи со спинки простого деревянного стула, стоящего по другую сторону от торшера. Джинсы звякают пуговицей о ламинат, блузку теперь точно в стирку - сейчас вся шерсть Мурзиллы будет на ней. Кот, кстати, затихарился на шкафу и делает вид, что его не существует. Дроу накидывает на стул собственный плащ, вбрасывает меч в ножны и только тогда садится, широко расставив ноги.

– Это мои вещи, между прочим!
– возмущаюсь, обретя дар речи.

– Знаю, - ехидно щерится дроу.
– Значит, яда на стуле нет.

Да ну! А по-моему, это был повод мне хоть капельку подгадить.

– Почему не кресло?

– Мягкое. Вдруг там скрытые лезвия? Как сяду, так останусь без чего-нибудь важного, - усмехается он.
– Или наоборот, лишнее в кишках появится. Вообще я не против насаживания кого-нибудь на посторонние предметы, но желательно, чтобы этим кем-то был не я.

– Убедил, - вздыхаю.
– Продолжим. Сколько тебе лет?

– Двести двадцать четыре.

– Как у вас там отмечают День Рожденья?

– Чего отмечают?

– Проехали. Кто твои родители?

– Высшая жрица Клеа Эвертраэль, принятая под покровительство матроны Дома До'ррет, и Релонтар, бывший оружейник Дома. Оба мертвы.

– Ты причастен к смерти кого-то из них?

– Да. Я же занял место отца.

– Ты грохнул собственного папашу?!

– Ну да. А что?
– смотрит недоуменно. Белыми ресничками хлоп-хлоп. Мило, аж жуть.

– Действительно, у кого я спрашиваю. И все-таки. Есть для тебя что-то неприемлемое? То, чего бы ты никогда не сделал?

– Неприемлемое?
– задумывается ненадолго, чешет когтем висок.
– Ходить без оружия, недооценивать противника. Переспать с дворфом, - дроу начинает хихикать, расплываясь в озорной ухмылке, - залезть голым на Нарбондель и спеть гимн Ллос.

– Да уж. В последнем случае ты бы просто не долез, - стараюсь сильно не таращить глаза на этот генератор извращенных фантазий.

– Ага, - радостно кивает он, - но умер бы далеко не сразу. Жил бы и жил, долго и мучительно.

– Значит, медленная смерть - то, чего ты боишься.

– А ты - нет?
– хмыкает пренебрежительно.

– Я вообще стараюсь о таком не задумываться. Что еще тебя пугает?

– Гнев матроны. Изгнание на Поверхность, - он пожимает плечами.
– Не знаю. Умереть не хотелось бы, а в остальном...

Упс. Ну извини, чувак. На Поверхности тебе придется жить долго и счастливо. И, конечно же, прямо сейчас я тебе этого не скажу.

– Глобальные страхи - это понятно, - киваю с умным видом, пишу в блокнот, - а что-нибудь такое, несерьезное, но досадное? Например, большинство людей боится пауков, мышей, змей. Кто-то терпеть не может щекотку, а кто-то закрытые помещения. А ты?

– Плавать не люблю, - он морщится, чуть прикрывает глаза.
– Зачем ты заставляешь меня говорить все это?

Ага, значит, показаться слабым ты тоже боишься. Ничего-ничего, быть идеальным и безукоризненным скучно.

– В каком смысле плавать? На корабле или сам по себе?

– Сам по себе. На корабле я никогда не был.

– А почему не любишь? Не умеешь?

– Умею, - рычит дроу, - просто это... неправильное занятие! Я же не рыба! И не водяной червь!

– Хорошо-хорошо. Поняла.

– Я не боюсь, - хмурится, сверлит меня фосфоресцирующим взглядом.
– Сейчас понаделаешь тут выводов. Просто если плыть долго, кажется, что не доплыву. В итоге начинаю захлебываться не потому, что устал, а...

Дроу замолкает, трет лоб и явно злится, оттого что вынужден раскрывать душу. Да еще какой-то хуманке!

– Извини, что спрашиваю такое, мне нужно знать о тебе все. Давай пока сменим тему. Твоя любимая еда?

– Внезапно, - он усмехается.
– Но вообще, это единственное, ради чего я даже не против ходить на Поверхность. Жаркое из кролика! Знаешь, такое в горшочке, под сырной корочкой, - почти с нежностью изображает руками форму горшочка, щурится мечтательно. - Всегда нахожу, где его поесть. Правда, в тавернах такой переполох каждый раз, когда меня видят. Эти вопли, летящие топоры... А я же просто покушать заглянул. Приходится предупреждать, что особо пугливых и тех, кто попытается покинуть таверну до моего ухода, я убью. А то чего доброго стражу позовут, и вместо жаркого у меня будет незапланированная драка. Досадно же.