– Шлюха! – презрительно прошипела одна из рабынь.
– Шлюха!

– О боже! – закричала я.
– Я чувствую это! Пожалуйста, остановитесь!

Но это животное только смеялось, не собираясь останавливаться.

– Я не могу больше этого терпеть! – плакала я, но мужчина даже не снизил темпа своих движений!

То ощущение, которое Спьюсиппус лишь начал будить во мне, то самое, что привело меня в такой ужас, теперь, непреодолимо, начало разгораться с новой силой где-то в глубине моего живота. Я не знала того, на что это будет похоже, когда окончательно вырвется наружу, уже не говоря о его последствиях.

– Не-е-ет! – простонала я, и полностью отдалась ему.

– Шлюха, шлюха, шлюха! – злобно шипя, скандировала какая-то рабыня.

Изумленная, пораженная, дрожащая, я что было сил, сжимала его в объятиях. Отчаянно вжимаясь в его тело, я всё никак не могла поверить тому, что я только что почувствовала.

– Пожалуйста, не отпускайте меня, - хриплым шёпотом взмолилась я.
– Держите меня, ещё хотя бы мгновение! Не отпускайте меня! Держите меня, пожалуйста!

– Ну и шлюха же она, - заметила одна из рабынь.

– Это точно, - поддержала её другая.

Я так и лежала, вцепившись в сильное мужское тело, пытаясь справиться и осознать свои чувства и эмоции. Я же всего лишь собиралась понравиться ему. Я на самом деле только хотела, сделать немногое - доставить ему большое удовольствие. Но что же тогда произошло со мной. Было такое ощущение, как будто внезапно он перехватил контроль над моими телом и душой у меня самой. Он взял управление ими в свои руки. Он внезапно начал заставлять меня двигаться и реагировать на его действия согласно его желанию, а не моему. Он буквально не оставил мне выбора. Он вынудил меня отдаться ему. Мне страшно было даже подумать об этом, но он заставил меня раскрыться перед ним как простую рабыню. Именно это и разочаровывало меня в том, что произошло – моё пребывание в положении рабыни. Да, я собиралась служить ему, ублажить его, доставить ему удовольствие. Вместо этого я сама была принуждена чувствовать удовольствие и даже, безальтернативно отдаться ему.

– Вы довольны мной? – с надеждой спросила я.

– Да, - признал он, и я от избытка чувств поцеловала его в плечо, в благодарность за полученное наслаждение.

Даже притом, что он оставил мне мало шансов доставить ему удовольствие, он всё же, очевидно, нашел меня приятной. Мне пришло в голову, что женщины, могут сделать приятное мужчинам разными путями. Возможно, что - одним из этих путей является способ, когда женщина предоставляет мужчине возможность делать с ней, всё что он выберет для неё, всё что пожелает и как пожелает, чтобы насладиться ею.

Я снова беспомощно поцеловала его, и он немного отстранившись от меня, позволил осмотреться. И первое, что бросилось мне в глаза, была цепь, пристёгнутая к общей цепи фургона. А на конце этой более короткой цепи висел открытый ошейник, который был тут же приложен к моей шее и замкнут. Дрожащей от страха и возбуждения рукой я коснулась его. Вот я и оказалась на той же самой цепи, что и другие женщины.

Мужчина встал, я осталась лежать у его ног, на деревянном, застеленном одеялом, дне рабского фургона, прикованная цепью. Он превосходно попользовался мной. И мне оставалось только гадать о своей судьбе. Кто знает, возможно, теперь его развлечёт взять, и передать меня властям. Я не знала.

– Ты всё ещё утверждаешь, что была свободной женщиной, Тиффани? – спросил он.

– Почему нет? – вопросом на вопрос ответила я.

– Да потому, что у Тебя чувства и рефлексы рабыни, - усмехнулся он.

– Я ничего не требую, - прошептала я, побежденная и закованная.

– Ты действительно свободна? – уточнил он.

– Да, но ведь это уже не имеет значения, не так ли? – спросила я.

– Совершенно никакого, - кивнул он.

– А что думаете, Вы? – решилась узнать я его мнение.

– Я уверен, что Ты - рабыня, - сказал он.

– Я не заклеймена и на мне нет ошейника, - напомнила я ему, - если, конечно, не считать транспортировочного ошейника цепи фургона.

– Думаю, мы решим этот вопрос, - усмехнулся он, - Ещё до прибытия в Ар.

Я пораженно уставилась на него, но, повинуясь его взгляду, быстро встала на колени перед ним, уперевшись ладоням в пол.

– И привыкай обращаться к свободным мужчинам не иначе как «Господин», а к свободным женщинам - Госпожа, - велел мужчина.

– Да, Господин!
– покорно сказала я.

– И ещё, Ты здесь – самая низкая девушка, - объявил он, и заметив моё непонимание, добавил: - это значит, что Ты, обращаясь к своим сёстрам по цепи, также говоришь «Госпожа».

– Да, Господин! – заплакала я.

– Теперь Ты – фабричная девка, Тиффани, - сказал он.

– Да, Господин! Спасибо, Господин! – утирая слёзы, сказала я, и склонив голову, покрыла его ноги поцелуями благодарности.

Он тогда развернулся и ушёл, прихватив с собой фонарь, оставив меня в темноте фургона. Дурбар последовал за ним.