– Дом Самоса, в Порт-Каре, - тихо прошептала она.

Клавдий вначале бросил взгляд на Менициуса, а потом пристально посмотрел на Лигуриуса.

– Я предпочитаю не комментировать эти вопросы, - гордо выпрямляясь, ответил тот.

От его фигуры веяло гордостью и силой. Это был мужчина, как мне казалось, который мог бы стать подходящим господином рабыне живущей в сердце почти любой женщины. Я отдавала себе отчёт в том, что много раз в его присутствии чувствовала беспомощное возбуждение и страх той рабыни. Шейла избегала встречаться с его глазами. Она больше не была Татрикс. Теперь она была ничем, всего лишь раздетой и закованной в цепи рабыней.

– Несомненно, пытки могли бы вынудить Тебя пересмотреть своё решение, - заметил Менициус.

– Верно, - согласился Лигуриус.
– Но только готов ли Аргентум ради этого пожертвовать своей честью?

Клавдий смотрел на Лигуриуса.

– Клавдий? – растерянно спросил Менициус.

– Лигуриус прав, - подтвердил Клавдий, - он прибыл к нам как свободный человек, по собственному желанию. Мы гарантировали ему неприкосновенность в Аргентуме, и обещали безопасный выход за стены города.

– Но он же делал всё возможное, чтобы направить наше расследование по ложному пути, лжесвидетельствовал, и подделал улики, - послышался возмущённый голос.

– Лживая тварь! – поддержал его второй голос.

– На кол его!
– закричал какой-то мужчина.

– На кол! – послышались крики со всех сторон.

Мужчины вскакивали с мест, размахивали руками, горячились, грозя кулаками Лигуриусу. Один только бывший первый министр Корцируса спокойно стоял и улыбнулся. Он уже чувствовал себя победителем. Какой мелочью была бы его смерть по сравнению с пятном бесчестья на гербе Аргентума. Честь целого города бала гарантией его свободы.

– Уведите бывшего первого министра Корцируса с наших глаз, - приказал Клавдий, - чтобы он не соблазнял меня подвергнуть опасности поручительство моего города. Пусть снимут с него кандалы, как только он окажется в своих покоях, и держат его там под арестом.

Два гвардейца подхватили Лигуриуса за руки.

– Мы должны тщательно расследовать внезапно открывшиеся обстоятельства, - объяснил Клавдий Лигуриусу, - и сделать соответствующие выводы. Возможно, что у нас может возникнуть потребность в Вас для дальнейшего расследования, и Ваши свидетельства на слушаниях, аналогичных сегодняшнему. В любом случае Вы останетесь здесь, пока наше расследование не будет завершено. Тогда, и только тогда, слово Аргентума будет соблюдено. Такова наша воля.

– Это полностью соответствует нашим договорённостям, - надменно ответил Лигуриус.
– Я подчиняюсь Вашему решению также охотно, как если бы был вынужден соблюдать его по необходимости.

– А давайте будем расследовать тысячу лет! – весело крикнул кто-то.

– Это не метод Аргентума, - улыбнулся Клавдий.

По жесту Клавдия солдаты повели Лигуриуса из зала.

– Вы возражаете, Менициус, друг мой?
– поинтересовался Клавдий.

– Я не знал о гарантиях, предоставленных Аргентумом, - сказал Менициус.
– Конечно, при этих обстоятельствах, у Вас практически нет простора для маневра.

– В некотором смысле, я даже чувствую к нему жалость, - признался Клавдий, глядя в след Лигуриусу. – Он, сильный мужчина, безжалостный и влиятельный, гордый и властный, позволил женщине сделать из себя простофилю, и плясать под её дудку.

– Давайте сюда ту рабыню, - велел Клавдий, указав на Шейлу, и захныкавшую женщину вздёрнули на ноги и с бряканьем цепей подтащили и швырнули на колени перед Убаром.

– Эта женщина, - ткнул пальцем Клавдий в Шейлу, - была, согласно свидетельствам и доказательствам, письменным и устным, признана прежней Татрикс Корцируса. И, в конечном счете, сей факт был признан, даже ей самой.

Он сверху вниз посмотрел на Шейлу, и спросил:

– Кто схватил Тебя и доставил сюда, рабыня?

– Хассан из Касры, Господин, - ответила она.

– Таким образом, награда однозначно принадлежит Хассану из Касры, -провозгласил Клавдий, - Принесите и передайте ему деньги!

Один из офицеров покинул зал. А Хассан обойдя столы вышел вперёд и встал подле своей коленопреклонённой рабыни. Через несколько инов в зал возвратился офицер, внеся на плече тяжелый, туго набитый мешок. Этот мешок, который должен был весить как минимум фунтов девяносто – сто, он довольно мягко опустил на пол перед столом.

– В этом мешке, - объявил Клавдий, - скрупулёзно посчитанные, находятся полторы тысячи золотых статериев Аргентума, отчеканенных монетным двором, Убара. Но ради своей уверенности в этом вопросе, Вы можете потребовать проверки.

Хассан задумчиво посмотрел вниз на Шейлу.

– Желаете ли, чтобы сюда принесли весы?
– поинтересовался Клавдий.
– Мы не посчитаем это оскорблением. Если какое-либо несоответствие будет выявлено, возможно, допущенное по невнимательности, то мы это сразу урегулируем.