И, наконец, Гор.

Гор. Гор.

С Гордеем Горским, актером, игравшим Икара в последнем фильме Дэвида, я говорить сегодня не стала. Могла, но не стала. Подняла на него глаза, кивнула, осознала, что со мной происходит и решила отложить интервью до завтра. Дать себе время преодолеть внезапное, ошеломляющее, вызывающее слабость в коленях и другие физические реакции страстное влечение к этому чересчур красивому человеку.

Пресыщенному вниманием и страстями незнакомцев человеку.

Человеку, которого никто не видел всю ночь, хотя несколько дам его усиленно искали.

Завтра. Завтра пыль уляжется, мои нервы успокоятся, эмоции смирятся под привычной уздой разума. Завтра я спокойно посмотрю в его серые глаза и задам все свои вопросы.

Я распечатала стакан питательного шейка - есть не хотелось, но и голодной засыпать не стоило. С ним в руках я подошла к окну. Луна была полной, чешуйки ее света падали в море, мерцали на поверхности, как дорога домой для Гензеля и Греты, для всех потерянных, брошенных ночью на погибель. Луна была полной и вчера - я надеялась, что Дэвид нашел свою лунную дорогу и ушел по ней в холодное небо.

На террассе внизу стоял Гордей Горский и курил сигару - очень высокий, длинноволосый, невозможно красивый даже на расстоянии.

Я замерла у окна. Как кролик, увидевший лису - не заметила бы. Или как лиса, почуявшая кролика - не спугнуть бы.

Как будто почувствовав мой взгляд, Гор поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Помню, что в этот момент я подумала три вещи.

Первая - что это он убил Дэвида. Надо было только выяснить, как и почему.

Вторая - что я все равно хочу его, как никогда не хотела ни одного мужчину. Это было чувство, описанное в сентиментальных романах и учебниках по физике - я притягивалась к нему с силой, прямо пропорциональной произведению наших масс и обратно пропорциональной квадрату расстояния между нами.

Третья мысль была о том, что ничем хорошим это не кончится. Совсем.

Я отошла от окна, быстро, в два глотка, выпила шейк, не чувствуя вкуса, разжевала капсулу, очищающую зубы перед сном и забралась в постель.

Вопреки ожиданиям, я уснула почти мгновенно.

День второй

РАССЛЕДОВАНИЕ

Это был один из самых странных дней в моей жизни.

Я проснулась, разделенная на двух женщин. Одна из них была холодным профессионалом, ведущим расследование в чужой стране среди незнакомцев. Вторая - страстной девочкой-подростком, по уши влюбленной в одноклассника, не подозревающего о ее существовании. Эмоции второй черной рамкой вокруг кадров на старинной киноленте обрамляли деятельность первой, она разбивала день на сцены своим томлением, своим отчаянием, быстрым биением сердца и попытками всячески избегать, но при этом не выпускать из виду объект страсти.

Вот я чищу зубы, глядя в зеркало. Говорят, к сорока годам все мы получаем такое лицо, какого заслуживаем. Может быть, стоило постараться заслужить побольше? Никогда не поддаваться гневу, отчаянию, тоске одиночества, соблазну накачаться стимуляторами? Или просто сделать подтяжку с иньекциями стволовых клеток? Наверняка второй вариант надежнее.

Гор стоит внизу в холле, запрокинув голову смотрит вверх, где мы проходим по коридору над лестницей. Или просто рассматривает картину под потолком?

Вот мы с Багишем осматриваем комнату Дэвида. На столе осколки вазы, вещи разбросаны неаккуратно, постель смята, но не так, как если бы в ней кто-то спал. Опустошенная горем юная пассия Дэвида ночевала не здесь. И кто-то здесь что-то искал.

– И нашел, - говорит Багиш.
– Два дня назад, в субботу, мистер Мэндерли крупно выиграл в казино "Карелия". Очень крупно. "Карелия" выставляла новую ювелирную коллекцию, он выбрал взять выигрыш драгоценностью. Колье "Десятая Слеза Венеры" работы Дюбуа.

Я смотрю на него, открыв рот.

– Сколько же он выиграл? Это ведь один из цветных алмазов, которые "Настойчивость" доставила с Венеры? Их же всего сотня на весь мир! И он привез его сюда, на остров? Кто об этом знал?

Багиш кивает печально.

– Весь мир и знал. Знаменитость-миллионер срывает куш в казино и надевает известную драгоценность на шею молоденькой любовницы... Сколько, по-вашему, прошло наносекунд прежде чем новость взорвалась в Сети?

Мы спускаемся по лестнице в холл, в углу накрыт стол-буфет. Я беру кофе и водорослевый батончик. По спине, как ток, пробегает то самое чувство притяжения, я поворачиваюсь, Гор стоит в метре от меня.

– Как вам кофе?
– спрашивает он по-английски. Его голос хрипловат, как будто от страсти, никогда не замечала этого эффекта в его фильмах.

– Я еще не попробовала, - отвечаю я по-русски. Он кивает и отходит к столу, тоже берет себе кофе и круассан.

Мы с Машей собираемся облететь остров и поискать место преступления. Багиш Ашотович говорит ей что-то, она кивает, отвечает, он смотрит на ее губы, она быстро гладит его по руке. Ему за шестьдесят, ей нет и двадцати пяти (Мне сорок два, а Гору слегка за тридцать, я знаю из таблоидов).