Мы благополучно спустились в подвал и лишь слегка прикрыли за собой дверь, как будто её открывали и забыли закрыть. Затем обшарили подвал, нашли место, где валялось приличное количество ящиков и коробок, пролезли между ними к самой стене и уселись здесь, на картонке - разложенной коробке, ожидая ответной реакции гиен-приживал на наше якобы бегство. Здесь пахло сыростью, старым картоном и пыльным деревом

Ждать пришлось долго. Я в душе даже отругала гиен за неоперативность и лень.

Но вот стукнула дверь. Мы расслышали, как удивлённый голос, на этот раз незнакомый мне, осведомился, почему дверь плохо закрыта. Ему непонятками ответил пока ещё только недоумённый голос того телохранителя, который меня сюда приволок.

А потом началось.

Эрик придвинулся ко мне ближе, взялся за мою руку, слушая громкую рычащую ругань, к которой присоединились и другие голоса неизвестных мне гиен. Потом явно появился черноволосый приживала, который рычанием перекрыл все вопли:

– Где Эрик?!

При звуке этого голоса мальчик вздрогнул и вцепился в меня. Сначала я решила, что он испугался. Потом сообразила: для Эрика черноволосый - чуть ли не палач. В его-то детском представлении. Наверное, мальчик сейчас страшно переживал, что поддался на мои уговоры. Но тем не менее даже не подумал выдать меня, заслужив одобрение гиен. И я подумала: насколько же гиены затравили мальчишку, если он готов понести наказание в случае нашего провала, но всё равно остаться со мной!

Огрызающиеся, оправдывающиеся виноватые голоса перекрыл вопль - явно со стороны открытой двери подвала:

– Кто последним видел мальчишку? Мы нашли его обувь у забора!

– Что-о?!
– заорал черноволосый.
– Да я вас всех!..

Из подвала будто стадо бизонов вынесло - нас искать!

Мальчик, вздрагивая, ткнулся в мои колени лицом.

– Мне надо успокоиться...
– прошептал он.
– У нас получилось... У нас получилось! Лида, мы выберемся?

– Выберемся, - пробормотала я, изо всех сил вслушиваясь в тишину: а вдруг кто-нибудь из приживал остался сторожить беглецов?

– А как?

– Попробуем опыт твоего дяди. Переоденемся. Нам бы только ночи дождаться. Выйдем через ворота, как белые люди.

– А что значит - белые люди?

– Воспитанные и культурные.

– Понятно.

– Эрик, а ты крыс не боишься?

– Я их никогда не видел, - признался мальчик.

– Ничего, - проворчала я.
– Нас теперь двое, и руки у нас развязаны - во всех смыслах. На, держи. Будешь лупить всех, кто на тебя покусится.

Он крепко сжал в кулачке гаечный ключ. А потом в полутьме - свет еле-еле проникал из оставшейся открытой двери - я показала ему, как использовать в обороне спрей. И отдала ему бутылку полегче - с растворителем. Даже в темноте разглядела, что он очень неуверенно посмотрел на личное оружие, и решила, что сделаю всё, лишь бы ему не пришлось использовать его.

И мы стали ждать, когда стемнеет. И уже через час я поняла, что мальчишка еле держится на ногах от голода. Пообедать он не успел из-за меня, а в подвале съестного не найдёшь. Мне было стыдно, и я твёрдо пообещала себе: если Эрик захочет вернуться, препятствовать не буду. Но вскоре мальчик уснул, прислонившись ко мне, а потом уснула и я. Крыс мы не интересовали. Гиены, кажется, сочли, что мы в самом деле сбежали, и нас в подвале не тревожили.

Но летние ночи не только коротки. Они и начинаются слишком поздно.

Некоторое время я занималась сокращением нашего пребывания в подвале, рассказывая, как именно я познакомилась с Леной и как нашла Лелля. Потом рассказал о брате Димыче, с которым вместе нашла девочку Арину. Эрик в ответ рассказал, что Арина была слабо подготовлена как небесная птица, и молодые гиены накачали её спиртным и быстро выдавили из неё все силы. Когда я сказала, что Лена считает, что магическую силу Арины можно спасти, мальчик слабо улыбнулся - это я услышала по его голосу:

– Мама всегда верит до последнего.

Потом я рассказала о миротворцах.

– Как ты думаешь, если мы укажем им этот дом, где ты жил, они сумеют привести сюда свой спецназ? Не опоздают? Гие... приживалы не сбегут отсюда до их появления?

Мальчик не отвечал довольно долго. Потом вздохнул.

– Нет, это ведь не их дом. Этот дом принадлежит приживале, который приказал нас похитить. Хозяину.

– А какой он?
– полюбопытствовала я.
– Ну, из себя?

– Невысокого роста, толстый.

Ясно. Тот, который притворялся, что он муж Лены, и кричал на неё, когда она задержалась в нашем магазине.

– А почему они не сбегут?
– И объяснила: - Не поняла связи между хозяином и их желанием убежать, чтобы их не нашли миротворцы.

– Он купил этот дом, - кивая наверх, сказал мальчик.
– Они не посмеют уйти отсюда, пока он не разрешит.

– Но ведь для них ситуация чрезвычайная!

– Они слушаются только его. И, если что-то случится, отвечать будут они, а не он.

Не совсем всё же поняла: дом-то останется записанным на хозяина. Если только...

– А на кого записан дом? Хозяин его купил, но...