Шрифт:
А дальше Егор увидел деревянные эстакады у корпусов и большие проломы в кирпичных стенах. «Очевидно, через них выволакивали и с эстакады грузили станки…»
Пройдя еще дальше, он увидел длинный железнодорожный состав. На платформах, прикрученные проволокой, стояли станки и другое заводское оборудование, штабелями были уложены грубо сколоченные ящики, очевидно, с инструментами, приспособлениями и с деталями танков.
«Видать по всему — идет эвакуация», — подумал Егор и зашагал еще быстрее…
Второй механосборочный цех, где собирались танки, уцелел. Только слева, в крыше, зияла дыра — светилось дымное небо — след недавней бомбежки. Однако цех шумел, гудел, работал. Этот ровный, ритмичный гуд, так привычный его уху, обрадовал Егора. Он сразу направился на участок сборки фрикционов, где должна была трудиться его бригада.
— А, чертушка, вернулся! — встретил его улыбкой мастер Никонов. — Здорово! — он облапил Егора длинными жилистыми руками. — Ишь, прокоптел как! Должно, понюхал пороху?
— Всего хлебнул, — усмехнулся Егор. — А вы как? Все живы-здоровы?
— Из твоей бригады только Васька шестипалый остался… и тот в ночную работает. Кого на фронт забрали, кого поранили… Но я рад-радешенек, что ты вернулся, Егор. Будешь опять бригадиром.
— Ладно, договорились…
— Пойдем, я тебя определю в общежитие. Мы ведь теперь на казарменном положении. Тут и спим при цехе. Карточки у тебя имеются?
— Есть, московские. Я ведь там на заводе ремонтировал танки.
— Потом расскажешь. А теперь — айда! Надо уладить с койкой, со жратвой — и тут же за работу!
Егор попросил, чтоб его поставили в ночную смену: надеялся днем съездить в Малино, узнать, что с Татьяной.
Оформив все дела по бригаде, он пошел домой помыться, побриться, привести себя в порядок и на полу, под дверью своей комнаты, увидел письмо от Татьяны.
«Дорогой Егор! Сегодня мы неожиданно уезжаем на Урал. Берут в свой вагон знакомые из института, который эвакуируется в Зеленогорск. Едем в неизвестность и очень боимся… Если ты вернешься — напиши родным. Очевидно, мы пока остановимся у них. Так тяжело оставлять родное гнездо. Мама плачет… Я очень боюсь за тебя. Целую и обнимаю. Твоя Татьяна».
— «Твоя Татьяна», — повторил Егор последнюю фразу и улыбнулся. Оттого что Татьяна жива и теперь вне опасности, ему захотелось плясать. Он тихонько притопнул и тут же сел за письмо, решив описать все, что с ним было. В эти минуты Егор и подумать не мог, что все случившееся, все пережитое им за эти два месяца — только прелюдия к тому, что предстояло ему испытать…
Когда, помывшись и часа два поспав, он снова пришел на завод, пред ним предстала страшная картина разрушений, которая утром была не видна из-за дыма.
Свернув чуть вправо, он пошел к главным корпусам и сразу же остановился: на месте ремонтного цеха, где он когда-то работал, высились опаленные огнем, закопченные стены с черными провалами окон. В них были видны искореженные взрывом балки перекрытий, остовы бетонных колонн…
Постояв, он пошел дальше и скоро снова вынужден был остановиться. На месте перед войной возведенного нового корпуса торчали остатки стальных ферм и дыбилась груда мусора из обломков бетона, стекла, железа.
Там копошились люди, работали два крана, стояли машины с красными крестами.
«Должно, пытаются еще спасти погребенных под обломками», — подумал Егор и торопливо пошел ко второму механосборочному. У двери, в напряженных позах, задрав головы стояли рабочие.
— Да это же наш СБ — скоростной бомбардировщик.
— Чего же он снижается и делает круг над заводом?
— Верно, верно, смотрите…
— Может, заблудился…
— Вот непутевый… Надо на фронт лететь, а он в Североград приперся.
Самолет еще больше снизился и пошел над главными корпусами.
— Наш! Наш! — закричала какая-то женщина. — Красные звезды на нем.
В этот момент люк самолета раздвинулся и оттуда выскользнуло что-то черное, остроносое.
— Бомба! Бомба! Ложись! — взвился чей-то голос.
Егор видел отчетливо, как бомба скользнула вниз и исчезла из глаз. Он бросился на землю, закрыл глаза, ожидая взрыва.
Секунды летели томительно. Люди лежали, как приговоренные к смерти. Вдруг вздрогнула земля от глухого удара и стало тихо.
Егор первый вскочил и побежал туда, где должна была упасть бомба. Пришлось огибать большой корпус. Когда Егор прибежал, пространство между корпусами уже было оцеплено военными. За ними толпились рабочие, обсуждая случившееся.