Откинувшись на спинку кресла, он выглядел немного глуповато.

– Не упомянул?

– Мы не любим друг друга, как женатая пара.

– Но мы могли...- запротестовал он.

– Нет, Пол. И это мой окончательный ответ.

– Я ведь действительно потерял тебя?
– он грустно улыбнулся.- Из-за того вампира?

Я кивнула.

– Ты потерял меня, так же как я потеряла тебя. Мне очень жаль, Пол.

– Ну, по крайней мере, я попытался, - вздохнул он.
– Но, если моя мама спросит, я сделал грандиозное предложение, которому ты едва-едва смогла сопротивляться, хорошо?

– Я скажу ей, что ты даже унижался, - пообещала я.

– Спасибо. Ты всегда ей нравилась, - сказал он.

– Было бы приятно знать об этом, тогда когда мы встречались, - пробормотала я.

Он усмехнулся и наклонился, чтобы меня поцеловать, но я увернулась, отчего Пол застыл.

– Нет?

Я покачала головой. И когда он отстранился, мы услышали холодный голос из дверного проема.

– Какие-то проблемы?

Офелия стояла в дверном проеме, одетая в облегающие белое мини-платье, которое можно смело охарактеризовать, как форму медсестры в порнухе, в буквальном смысле этого слова, с накрахмаленной белой шапочкой.

– Нет, - зевая, сказала я.
– Мой друг уже уходит.

Пол хмуро посмотрел на Офелию, но пожал мне руку и без лишних слов ушел.

– Прощай, Айрис.

– Прощай, - вздохнула я.
– И я рада тебя видеть, Офелия.

– Вижу обезболивающее действует, - сказала она, подойдя ближе. Она оглянулась через плечо.

– Закроешь дверь?

Закрыв за собой дверь, худощавый вампир последовал за Офелией.

– О, черт!
– взвизгнула я, выходя из вялого состояния.
– Офелия, это...

– Мистер Додд, я знаю. Подумала, вы должны быть официально представлены, поскольку он собирается предложить тебе редкий дар. Извинения вампира.

– Извините?

– Нет, с его стороны.

– Извините, - пробубнил мистер Додд.

– За что?
– побуждала Офелия.

– За то, что "неправильно" встретил тебя в моем доме и заставил думать, что я представляю для тебя угрозу, в то время как я должен был присматривать и защищать тебя, - сказал он, таким монотонным и ровным тоном, что ему под стать читать сценарии в телемаркетах.

– Что?

– Мистер Додд, как предполагалась, должен был вступить с тобой в контакт так, чтобы ты запомнила его лицо и не запаниковала, если бы тебе пришлось увидеть его, - добавила Офелия.
– А вместо этого...

Неловкое молчание.

Офелия пнула его по лодыжке и прошипела:

– А вместо этого...

– Я приударил за тобой, - промямлил он.
– Обычно, когда я включаю обаяние, дамы начинают таить.

На его же замечание, он угрюмо усмехнулся, а затем снова уставился вниз на свои ноги.

– Он присматривал за тобой, в тех редких случаях, когда ты осмеливалась выйти в ночное время, - сказала Офелия.
– Мы знали, что Кэл не может быть с тобой, и я подумала, что для твоего же блага будет полезным иметь хоть какую-то защиту. Я не хотела давать тебе еще поводов для волнения.

– Извините, - снова промямлил он.

– Той ночью в кинотеатре!
– воскликнула я.

– Я не хотел напугать тебя.

– Ты отправил меня домой, в лапы сумасшедшего вампира-подростка.

– Я же сказал, мне жаль.

– Знаешь, как-то неубедительно, - выстрелила в ответ я.

– О, еще будет время для унижения, - заверила Офелия меня.
– Мистер Додд будет стоять на страже у тебя за дверью в больнице. Он будет ждать снаружи каждую минуту каждой ночи.

– Я действительно не думаю, что в этом есть необходимость, - возразила я.

– Он будет приносить тебе журналы, конфеты и плюшевые игрушки. И он будет пробовать пищу, которую тебе приносит медицинский персонал, чтобы убедится, не отравлена ли она.

– Разве от человеческой еды, ему не станет плохо?
– спросила я.

Офелия грозно оскалилась на мистера Додда.

– Да.

Ах, это был один из пунктов проявления унижения.

Я откинулась на подушки, смерившись с тем фактом, что теперь у меня будет сварливый, обиженный телохранитель-вампир. И снова я подумала о Кэле, но гордость и стремление продолжать блаженное неведение удержали меня от того, чтобы не спросить Офелию.

"Я не собираюсь не спать или терять время на него", - пообещала я сама себе. Если я больше не увижу его лица, то думаю, переживу. Если же он появится здесь, я, возможно, поговорю с ним. Но в этом было столько же внимания, сколько я могла дать ему в этот момент.