– Мы следом. И внимательнее перед низинкой. Там кустарник густой, роту можно спрятать. Вплотную не подъезжайте.

– Сделаем.

Видя, что Вудбог чем-то недоволен, Кир спросил, в чем дело.

– Прошел караван. Небольшой. Это перевозчики. Так вот, шагах в ста от дороги мы заметили другие следы. Кони не кованы, явно степняки. Следов боя не видно, крови тоже. Караван шел к нам. Но, похоже, не дошел. А куда он подевался?

– Свернул в сторону.

Вахмистр хмыкнул, хотел сказать что-то едкое, но вспомнил, кто перед ним, и пояснил:

– С караванных дорог не сворачивают без крайней нужды! Эти дороги проложены лет восемьдесят назад. Каждый торговец, каждый перевозчик знает, где сделать остановку, где организовать ночевку, где взять воду и укрыть людей и лошадей от урагана и песчаника.

– От чего?

– Песчаник. Сильный ветер, который заносит песком и пылью человека за двадцать минут. Он может дуть хоть сутки. В Степи от него одно спасение – найти укрытие либо создать его. В овраге, в русле реки, у холма. Так вот, уйти с дороги – значит свернуть с безопасного пути.

Рассуждения опытного вояки Кир понимал, но упрямо повторил:

– На дороге их нет. Следы не ведут к границе. Два варианта: ушли обратно или свернули.

– Да, – вздохнул вахмистр. – Потому я и приказал проверить балку. Если куда и можно уйти, то только туда. Но там может сидеть большой отряд степняков.

– Большой – это сколько?

– Тридцать – сорок всадников. Это не обычная шайка из местного племени. Это воины. А нас мало. Если выйдет стычка – будет тяжело.

Кир переглянулся с Германом.

– Если дойдет до боя, мы немного уравняем шансы.

Он перекинул автомат с плеча на грудь и хлопнул рукой по подствольнику.

– Считай, десяток ружей и легкую артиллерию заменит.

Вахмистр покосился на оружие землян, но ничего не сказал. Подождав, пока сержант отъедет на полсотни шагов, скомандовал:

– Россыпью. Штуцеры наготове! Шагом!.. Пошли!

Солдаты рассыпались и образовали жидкую цепочку с интервалом в десяток метров. Наемники заняли позиции рядом с Вудбогом и переставили прицельные планки автоматов на пятьсот метров.

Всадник на коне – хорошая мишень. Не прыгает из стороны в сторону, не прячется за камнями, не исчезает за неровностями. Скачет себе и скачет… пуле навстречу. А если цель групповая – то просто мечта стрелка!

Но стрелять не пришлось. Сержант со своими солдатами осмотрел балку и дал знак – все уже спокойно. Через минуту наемники поняли, что значит у местных солдат понятие «уже».

В низине у высохшего русла стояли повозки с обрубленными постромками, с перебитыми колесами и вывороченными жердями перегородок. Тюки и короба разбросаны по земле, тут же лежали обрывки тканей, остатки одежды, походный скарб: котлы, треножники, мешки.

Тела людей валялись в стороне, все раздетые или в нательном белье, залитые кровью, с вывалившимися внутренностями, с раскроенными черепами, распоротыми животами.

Над этим «натюрмортом» витал тяжелый трупный смрад, вездесущие мухи роились над телами, мелкие черные птички-трупоедки прыгали от тела к телу.

– Пять повозок, восемнадцать тел, – вел подсчет вахмистр. – Лошадей нет, увели. Нагрузили и увели. А взяли, что полегче и подороже.

Он пытливо посмотрел на наемников, как они переносят такие картины? Но те взирали спокойно, и Вудбог понял – бывалые люди.

– Весь караван – пять повозок? – усомнился Кир. – Маловато. И людей немного.

– Да, это странно. Видимо, остальных заставили уйти в Степь, либо они прорвались к границе. Это скоро узнаем. А сейчас надо уходить. Не ровен час нагрянут.

– Вряд ли, – не согласился Герман. – Добычей рисковать никто не станет.

– Да не эти! Эти залетные. Местные могут прийти. Что не взяли одни, подберут другие. Им каждая тряпка ценна. Надо сообщить, пусть высылают похоронную команду, забрать тела.

Вахмистр покосился на Германа, но тот пожал плечами, мол, ты командир, вот и командуй.

Подошел сержант, протянул руку и раскрыл ладонь. На ней лежали два окровавленных наконечника с обломками древка, смятая лепешка пули, ружейный пыж.

– Нашли сломанную саблю, – сказал сержант. – Судя по стали, степняцкая. Дагурская.

Вахмистр присвистнул.

– Ясно, кто был! Люди бека Гуюка Бешеного.

– Это кто такой?

– Самая большая сволочь в Степи. Волк!

Кир покосился на Германа и состроил гримасу. Коротко и ясно! Ладно, сейчас не до расспросов, потом поговорим.