Он увидел, с чем возился мальчик - с длинной автоматной гильзой и камешками.

– Ты что тут делаешь?
– спросил Антон, делая шаг ближе.

– Играю, - просто ответил мальчишка.

Антон огляделся на пустой перрон.

– А как здесь оказался?

Мальчик поднял голову и протянул Антону раскрытую ладошку, на которой лежала длинная щербатая пуля со смятым кончиком и тусклая желтая гильза.

На правой щеке была большая, почти зажившая ссадина.

– Совсем не больно, - равнодушно сказал мальчик.
– Только очень холодно. А вы знаете, что это?

И он не без гордости показал Антону неровный камешек со сквозным отверстием - "куриный бог", полноценная удача и счастье для всякого мальчугана.

Антон не нашелся, что сказать, поскольку не мог разобраться с нахлынувшими чувствами, только переживал новое для себя состояние, новый мир, в котором на перроне пустого вокзала играют убитые дети; монеты, клятвы, обещания имеют смысл, и который чутко и нервно реагирует на каждое слово, мысль или желание.

Да, он почему-то был уверен, что мальчик убит - той самой пулей, случайным куском металла, может день, а может неделю назад. Точнее, вынесен из освещенной части мира в его тень, поскольку в пространстве энергий и информации не пропадает ничего, только перемещается из одной формы в иную.

Хотя могло быть, что никакого мальчишки и не существовало. Вот так. А существовало соединение случайно виденных картинок, отрывков новостей, новостных заголовков: сонная смесь, готовая к употреблению и обретшая реальность при помощи тех самых пресловутых энергий.

Стоило ли ему что-либо говорить в данный совершенно необъяснимый момент? Проявлять или не проявлять участие, выказывать свое отношение? Требовать или просить? Как вообще поступать там, где все имеет вес и значение?

– Ты случайно не знаешь, где можно поменять пять копеек?
– в результате спросил Антон.

– Какие пять копеек?
– удивился мальчик.

Он с любопытством принял старый пятак, покрутил его в грязных пальчиках, посмотрел на тусклый свет.

– Ух, дорогая, - с восхищением сказал он, явно видя то, что не видел и не понимал Антон, - а что, вам нужно разменять?

Антон кивнул.

Мальчишка оживился, вскочил на ноги, шмыгнул, и, сопя, полез в карманы. Потом взвесил на свое богатство: пулю и куриный бог.

– Все, что есть, - вздохнул он.

– Жаль.

– А может вы ее за так дадите?
– попросил мальчик. Попросил, как обычно просят дети - невинно и без корысти, потому что мир детства бескорыстен и щедр. А если не щедр, значит, там уже основательно поработали взрослые со своими конечно же самыми важными принципами.

– Зачем она тебе?
– удивился Антон.

– О-о!
– загорелся мальчик.
– С нею много чего можно сделать. К примеру, билет купить. Куда захочешь. Даже назад, я знаю.

– Назад?

– Ну да, туда. Отсюда ведь нельзя без билета, - и мальчик задумчиво завертел в пальцах тусклый, длинный кусок металла.
– Мамка, небось, извелась вся. Хотя у нее Анька еще есть. Но все равно жалко, Анька маленькая еще. Маленькая и прикольная. Не сдюжают они. Потому что не въезжают ни во что.

Антону представилась белейшая реанимационная, в самом центре которой на специальной платформе лежало хрупкое тельце, окутанное проводами и трубочками, а вокруг на черных экранах длились, пульсировали зеленые линии и цифры. А за дверями, в коридоре мается неизвестностью молодая женщина с кругами под глазами от бессонницы и горя. Смотрит с несмелой надеждой на проходящих врачей и сестёр и изредка склоняется к беззаботно спящей Аньке.

Он отогнал картинку, подумав про фантомы подсознания. Про игру воображения, когда тасуется и перемешивается когда-то виденное или прочитанное. А потом это все накладывается на странный ночной мир и получается невесть что. Почти сон. Пугающий совершенно реальный сон.

Антон погладил мальчишку по коротким взъерошенным волосам.

Как-то вдруг оказалось, что вот этот хрупкий одинокий, оторванный от всего, что знал, понимал и любил, мальчик стал весить на его внутренних весах едва ли не больше, чем далекая тетка без имени, которая получила в детстве психологическую травму и теперь никак не может от неё избавиться.

Антон хмыкнул.

– Ты, похоже, все тут знаешь?
– спросил он.

Мальчик отрицательно покачал головой.

– А мне вот девушку надо найти, - проговорил Антон.

– Это вам там нужно спросить, - сказал мальчик и кивнул на здание вокзала.

Затем он с затаенным вожделением посмотрел на пятак, который Антон держал в руках.

– А знаешь, что, - решился Антон.
– На, держи свое счастье!

Мальчик вначале не поверил, потом осветился радостью.

Он схватил монету, прижал к себе, собрался было рвануть, но потом глянул на Антона и протянул ему сжатый кулачок.

– Возьмите, может вам пригодится.

Пуля и "куриный бог" переместились из руки в руку.