Вампир схватил сигареты, виски и выскочил из дома.

10

Через пару часов Лилит вышла на улицу и осмотрелась. Ночь была в самом разгаре. Теплая, летняя ночь, самая настоящая пора для влюбленных, сидеть на лавочке в парке, тихо-тихо, как мышки, и просто обниматься. Все небо усеяло звездами, а между ними красовалась бледнолицая луна. Лилит вздохнула и села на крыльцо.

– Левиафан. – Прошептала она в надежде, что он ее услышит.

Но тишина была непоколебима. Девушка еще три раза повторила его имя, но никто не откликнулся.

– Левиафан! – крикнула Лилит и закрыла лицо руками, тихо плача.

Через некоторое время, сквозь слезы, она увидела, что, рядом с ее машиной, не было черной бесконечности. Он уехал, чтобы не слышать. Не видеть. Не чувствовать.

Пока Лилит рыдала вместе с одинокой луной, Левиафан был в другом конце города. Машина на огромной скорости рассекала теплый воздух, а он сам еле сдерживался, чтобы не повернуть назад.

– Я не вернусь туда! – говорил он сам себе. – Мне все это не надо, осточертело! Катись все в ад, особенно ты, Лилит! И никогда, господи, никогда не возвращайся снова! Ты растерзала меня почти заживо, я все чувствую, чувствую, как это больно! Слышишь меня? – он стукнул по панели, затем включил музыку на всю громкость.

Через пару километров он увидел гуляющую по дороге парочку. Вампир резко нажал на тормоз, выскочил из машины и догнал парня с девушкой.

– Ты ее любишь? – пыхтя, спросил Левиафан, хватая парня за плечо.

– Чего? – парень пытался скинуть руку с плеча.

– Я спросил: «Ты ее любишь?» – Вампир кивнул на стоящую рядом, перепуганную девушку. – Скажи мне честно: да – нет? А я помолюсь кому-нибудь, чтобы ответ оказался правильным!

– Ты псих что ли? Конечно, я люблю ее! – ответил парень и еще раз попытался вырвать руку, но это было невозможно.

Хватка разъяренного Левиафана была крепче, чем у любого питбуля или стаффордшира.

– Ответ неправильный! – прошипел вампир, с хрустом сжимая руку.

Девушка завизжала и попыталась оттолкнуть Левиафана от своего возлюбленного.

– С тобой мы поговорим позже! – он сверкнул глазами и отшвырнул ее на пару метров от себя.

– Ты знаешь, что такое на самом деле любовь? – Левиафан снова обратился к парню. – Ты чувствуешь боль, страх, ненависть, ужас, злость, сумасшествие, изнеможенность, трусость в сердце, а? Почему ты мотаешь головой? Ты не чувствуешь всего этого? Раз ты ее любишь, ты должен это чувствовать! А она должна насмехаться над тобой, издеваться и убивать тебя морально! Безжалостно и изящно! А потом, в один прекрасный день, она подставит тебя в сто тысячный раз, для тебя это будет уже обычным делом, ты привыкнешь к этому! Но она тебя удивит. И знаешь чем? Например, размахивая перед твоим лицом пистолетом! Как тебе перспектива, хорошая? Конечно же, нет!

Левиафан сломал ему шею. Девушка вскрикнула и попыталась бежать. Но вампир мгновенно догнал ее, затащил в машину и поехал, куда глаза глядят.

В это время в кармане зазвонил телефон. Он вытащил его, и глаза наполнились неистовством. На разноцветном экране мелькало проклятое и любимое имя: «Лилит».

– Нет! – протянул он, усмехаясь, – тебя больше нет!

Левиафан сжал в руке телефон, а его остатки вытряхнул в окно. Нервно схватив сигареты с панели, он прикурил и сунул пачку девушке чуть ли не под нос.

– Угощайся! – любезно предложил вампир.

– Я…я не курю… – заикаясь, ответила девушка, стирая слезы со щек.

– Действительно, чего это я? Вы же питаетесь мужской энергией, чувствами и болью! Разве тут сравняться сигареты?– рассмеялся он, нервно подергивая носом.

Левая нога постукивала по дну машины, рядом с педалью. Девушка вжалась в сиденье.

– Зачем вы так поступаете, а? – крикнул Левиафан внезапно.

Она дернулась и снова зарыдала.

– Как твое имя? – спросил он, но уже не так грубо.

Девушка, молча вытирала слезы, боясь даже посмотреть в сторону озверевшего водителя.

– Золотце мое, как тебя зовут? – еще мягче Левиафан повторил свой вопрос.

– Глория… – наконец ответила она.

– Глория! – усмехнулся он, – «Слава»! Потрясающе!

– Куда мы едем? – она осмелилась на вопрос, робко взглянув на Левиафана.

– Если бы я знал, Глория, если бы я только знал! – едва слышно ответил он, вглядываясь в темноту.

Ему было больно, мысли терзали, он расценил поступок Лилит как некое предательство, которое вызвало в нем всплеск негативных эмоций, накопившихся за несколько месяцев. Силы терпеть эти выходки кончились.

Левиафан достал с заднего сиденья бутылку, открыл ее и жадно присосался к горлу.

– Не желаешь? – предложил он своей спутнице.

– Нет…

– Ты совсем не многословна, а ненавистный алкоголь мне не помогает, я даже не пьянею из-за переизбытка злости и негодования, не говоря уж о том, что сейчас я просто неспособен пропить глупые и больные мысли…

В течение полутора часов они ехали молча. Левиафан только менял музыку и никак не мог подобрать что-то по вкусу и подходящее под настроение. Его злило все, но даже на злость нужны силы, а они почти закончились, и он был в отчаянии. Он сам не понимал, что делает, зачем, и что это изменит. Вдалеке виднелся поворот в лес.