…В роскошном дублете, с тростью в руке, Левиафан шел к своему особняку, решив отказаться от экипажа и прогуляться тихой ночью. Он недавно покинул замок господина Уочера, где был неслыханный бал в честь женитьбы его сына.

Пир стоял горой, гостей было немыслимо, Левиафан не отказывал себе в терпком алкоголе и, возвращаясь домой, был изрядно пьян. В темной улочки старого Лондона, он увидел плачущую даму. Она стояла в таком пышном, королевском костюме, в руку ее – платок, на розовых щеках – слезы. Что могло обидеть столь юную и красивую даму?

– Кто посмел Вас обидеть? – Левиафан бросился к даме.

Девушка вздрогнула и по миллиметрам начала пятится назад.

– Вы не должны бояться меня, мадам. – Он подошел к ней ближе.

Левиафан был сыт, добр и пьян. Он не хотел причинять никакого вреда девушке.

– Не откажите мне в чести, проводить Вас? – спросил Левиафан, пытаясь взять девушку за руку. – Очень опасно находится на улицах Лондона в столь поздний час.

– Мой дом слишком далеко от этого места. Я даже не понимаю, где нахожусь, – слезы полились из глаз.

– Прошу Вас, мисс, прошу, не надо слез. Как Вы здесь оказались? Я могу взять карету. Дайте мне Вашу руку, не бойтесь. Здесь темно, Вы можете споткнуться.

Дама, наконец, вздохнув и, набравшись смелости, протянула руку незнакомцу.

– Сэр Дрейн. Роберт Дрейн. – Прозвучало очередное вымышленное имя, последовала улыбка, которую девушка не видела в темноте, но явно почувствовала. – Как Ваше имя, мисс?

– Анна, сэр, Анна Остин Люук.

– Остин Люук? Ваш отец – аристократ, покинувший Шотландию? Парламентер?

– Да, он довольно известен в знатных кругах.

– О, мисс Люук, для меня будет честь сопроводить дочь самого сэра Люука. Позвольте…

– С того дня, я чувствовал себя влюбленным. Анна была красивой, светской дамой, у нее был влиятельный отец. Я ходил с ней на балы, званые ужины, одаривал ее жемчугом и золотом. К моему приужаснейшему разочарованию, моя влюбленность умерла, не успев родиться. Увы и ах, я был вынужден оставить ее, чем разбил ей сердце. Анна отравила трех девушек, с которыми мне выпала честь проводить время на встречах. Она, плача у меня в гостиной, сама призналась в содеянном. Анна называла и оправдывала себя ревностью и невозможной любовью ко мне. Я был убежден, что она помешалась….

Левиафан подошел к своему особняку и начал тихонько открывать дверь. Была ночь, слуг он будить не хотел, настроение было просто потрясающим. Внезапно он почувствовал острейшую боль в правом боку, со стороны спины. Ее было невозможно терпеть. Еле сдерживая приступ, чтобы не закричать, Левиафан обернулся. Сзади него стояла Анна, в руках у нее был огромный кинжал, весь в крови. Девушка рыдала, крепко держа рукоятку ножа.

– Милорд, простите меня… но я не могу видеть, как Вы уходите, я Вас теряю и мне нестерпимо больно от этого. Я не нашла другого выхода. Раз Вы не мой, значит, Вы не должны достаться никому.

Левиафан стоял на коленях, держась за рану в боку. Изо рта шла кровь, он кашлял, и с каждым движением грудной клетки, его парализовало от очередного удара боли.

– Но и без Вас я жить не могу…Сэр, мне жаль, что все так вышло, но я ни разу не пожалела о том, что в ту ночь встретила Вас…

Анна замахнулась и воткнула кинжал себе в живот. Раздался крик, девушка упала к Левиафану…

– Я ужасно мучился от боли, но не хотел, чтобы она убивала себя. Сударыня, я клянусь Вам честью, у меня даже в мыслях не было, что она решит свести счеты с жизнью. Я был поражен ее действиями. Я хотел остановить ее, но мне было невыносимо больно даже шевельнуться. Она умерла у меня на руках…На ее похоронах я познакомился с мадам Вуа. Андреа Вуа де Савар, выходцем из парижского монастыря…

Лилит удивленно посмотрела на возлюбленного. Да его прошлая жизнь кишела женщинами и отбоя от них не было.

Лилит воодушевлено слушал, как красивейшие женщины разных эпох боролись за душу дьявола во плоти. Они убивали, умирали, ненавидели и продолжали любить.

Домой они вернулись ночью, вдоволь нагулявшись и надышавшись свежим воздухом. Ноги обошли весь парк, территория которого была невероятных масштабов.

Лилит вошла в комнату и вздохнула свободно. Она уже слегка опьянела, разум был спокоен, а тело расслаблено…почти – корсет не позволял чувствовать себя в своей тарелке. Левиафан стоял сзади и с довольным лицом наблюдал. Лилит пыталась нащупать шнурки, стягивающие корсет, но она никак не могла понять, откуда и куда они идут, и вообще как они завязаны. Все ее домашние корсеты, которые она носила в клубы, застегивались спереди, и с ними никогда не возникало проблем.

– Позволь мне. Вот что значит не жила и не пробовала – усмехаясь, вампир подошел к ней и начал с легкостью развязывать шнурки. – В то время женщины делали это гораздо быстрее, особенно если они были замужем и времени было мало. А сейчас бюстгальтеры по два часа застегиваются.

Лилит обернулась и лукавой ухмылкой взглянула на него, затем скинула с себя платье и осталась в одной длинной сорочке и в туфлях.

– Левиафан, ты хоть представляешь, что такое носить корсет? Он сжимает всю грудную клетку, и становится тяжело дышать, нет никакой возможности вдохнуть полной грудью.