Левиафан скосил глаза на вытянутую, как у профессиональной гимнастки, около его лица ножку.

– Черт! – он в одну секунду оказался в кресле, за другой частью стола. – Мне нравятся твои ноги, Лилит, но когда они лежат у меня на плечах, а не ставят мне подножки! И пока я еще в состоянии не реагировать на твои соблазны. Но ты хитрая…Ты перенаправила мои мысли на страсть, вместо злости. И теперь я ничего не могу сделать, как только бороться с этой страстью!

– Зачем ты с ней борешься? – соблазнительно спросила Лилит.

– Затем, чтобы тебе слишком хорошо не было: повалять меня на полу, а потом еще и это! – ядовитым голосом ответил вампир. – Кстати, вот этот гренки со стеклами, салат на диване, вместе с чаем и соком – это завтрак, милая!

Весь день строился на словесном издевательстве. Новая игра – у кого язык подвешен лучше.

Левиафан обычно был успешнее, но в этот день Лилит была в ударе и давала ему отпор. Он искусал все губы, у него глаз начал дергаться, но старался держать себя в руках. Ведь это всего лишь слова, хоть очень дерзкие и обидные.

Лилит действительно пересмотрела свою тактику. Она твердо решила не обращать внимания на все, что говорит и делает Левиафан. Грубо говоря, когда он открывал рот, чтобы ответить, она тут же отключала слух, включая перед глазами слайды с позитивными воспоминаниями и музыкой.

Уже к вечеру Лилит надоела эта словесная перебранка. Она встала и бросила циничный взгляд на вампира.

– Я пойду писать ответ Жаклин, а ты пока подумай лучше, что ты мне ответишь, а то мне уже скучно выслушивать этот детский лепет! – улыбнувшись, сказала Лилит и пошла наверх, не дожидаясь ответа.

«Детский лепет?» – Левиафан разъяренно смотрел ей в след. Он даже не собирался ей ничего отвечать. «Значит детский лепет, черт возьми! Лилит, у меня сейчас в голове появился план с взрослым лепетом, жестокий и реалистичный. Я посмотрю, что ты на это скажешь! Я думаю, моя задумка тебе вряд ли понравится, ты скорее возненавидишь меня. Возможно, я завтра проснусь с колом в сердце, но я все равно сделаю это, несмотря ни на что!», улыбчиво подумал про себя Левиафан.

«Здравствуй, Жаклин. Прошел всего месяц, а мне кажется, что уже не одна сотня лет, как последний раз я видела улыбку на твоем лице. А как я соскучилась! По твоей детской улыбке и по тебе.

По интонации твоего письма, у тебя все хорошо, и я безумно рада этому. Наконец-то! У тебя все хорошо. Можно я крикну вместе с тобой на весь мир: у тебя все хорошо! Пожалуйста, продолжай в том же духе. Не сворачивай с пути позитива, вдохновения и любви. Ты – светлый, добрый человечек, достойный простого человеческого счастья. Я благодарна всем богам за то, что, наконец, это счастье упало на тебя. Держи его, Жаклин, я прошу тебя, держи и никогда не отпускай.

Мои дела не так хороши, как могли бы быть. У меня есть Левиафан. И как бы сильно я хотела назвать его своим счастьем…и я назову. Он – мое счастье. И несчастье. Я люблю его, Жаклин. Слишком сильно люблю, чтобы изменить все, что сейчас происходит между нами. Впервые в жизни я поняла, что такое любить по-настоящему, и я не хочу говорить за это «спасибо» Левиафану. Он научил меня любить. Он дал мне знания, от которых я скрывалась. Он посадил меня в тюрьму любви. Я страдаю. Сама не понимаю от чего, то ли от любви, то ли ненависти. Жаклин, ведь наравне с безграничной любовью, я так сильно ненавижу его! Я столько раз уже пыталась убить его. Правда. Я втыкала ножи, пыталась выстрелить…но я не могу. Я люблю его. Люблю.

С его появлением моя жизнь покатилась вниз. Я не понимаю, куда именно она катиться. Я несусь за ней. Ничего не понимаю. Не успеваю понять! У меня нет времени. Я больше не хозяйка своей жизни. Я верный щенок, который так самоотверженно вылизывает пятки своему хозяину. Я так устала. Видишь, мое письмо не столь ярко и позитивно как твое, но мне, впервые, хочется выговориться. Я же совсем одна. Он не слышит меня. Да и я никогда не скажу ему то, что слезами пишу на бумаге тебе. Никогда не расскажу ему о том, как сильно бьется сердце при виде его, как скрадывает дыхание от его прикосновений. Никогда он не узнает об этом.

С его появлением меня больше нет. Есть он и моя любовь к нему. Из последних сил я пытаюсь любить себя. Каждый раз шепчу, Лилит, возьми себя в руки и беги, беги прямо сейчас. Я не могу. Знаешь, Жаклин, я словно привязана к нему невидимыми якорными цепями. Он – мой повелитель, мужчина, заслуживающий мое уважение и признание…хотя бы тут на бумаге.

Прости Жаклин, что я не могу порадовать тебя своим ответом. Не могу больше врать, что все прекрасно, что солнце улыбается нам, что небо покрывается голубым цветом… Не могу, господи, прости… не могу. Все мое «прекрасное» тесно сплетено с «пытками», структурой ДНК. Нельзя разрывать эту связь. Он создал ее, и только он сможет разорвать.