Уместно отметить и то, что некоторые учёные полагают, что свастика изображает птицу. Представляется, что это верно лишь в части соотнесения обеих эмблем (птица и свастика) с образом Великой богини (она - богиня-птица, а свастика - одна из её эмблем). На Рис.333-3 (57.) представлены графемы трёх различных (не схематически линейных) свастик (неолит, Иран), каждый из ломанных "лучей" ("плеч") которых заканчивается трёхпалой лапой птицы или земноводного (средняя свастика весьма напоминает прыгающую (на четырёх лапах) лягушку. Так, южноегипетская богиня-лягушка Хекет (hk.t), покровительница (пособница) деторождения (беременные женщины носили амулеты в виде лягушки на цветке лотоса), вдувавшая душу в новорожденного, представлялась либо с головой лягушки, либо лягушкой. Лягушка (видимо, из-за обилия икринок-зародышей) издревле считалась эмблемой плодовитости Великой матери (Хекет нередко сопоставлялась с коровой Хатхор). Зелёный и жёлтый цвета, в который окрашена богиня на изображениях, а также её связь с водами Нила (Хекет ассоциировалась с последними этапами его разлива), соотносят её с растительным плодородием, урожаем. Тот факт, что богиня Хекет часто изображалась на саркофагах; а светильники (времён коптов), украшены изображением лягушки с надписью: "Я - возрождение" (в Туринском музее хранится лампада с изображением лягушки и надписью (на греческом): "Аз есмь воскресение" (Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон), соотносят Хекет с богиней Нут (в части связи (поскольку считалось, что Хекет помогала возрождению умершего): лоно Нут - саркофаг, как возрождающее чрево). Заметим, что и данная надпись, и то, что др.-егип. иероглиф "лягушка" означает "повторение жизни" (лягушка, мечущая икру-яйца (как рыба или черепаха), считалась эмблемой безмерной плодовитости богини-матери), свидетельствует о глубочайшей (возможно, мезолитической) древности образа Великой матери Хекет, о временах, когда в Южном Египте ещё бытовала концепция посмертного возрождения к новой земной жизни (в древних мифах говорится, что именно Хекет возродила мертвого Осириса). Так, в гермопольских космогонических мифах повествуется, что богиня Хекет существует со вре-мён сотворения мира (и её отец - демиург Тот, который, по Манефону ("Египтика"), был "первым... богом Египта").

Уместно отметить и нижнеегипет. богиню Селкхит, имя которой, как предполагается, происходит от др.-егип. выражения "серкет хетит", что означает "дающая дыхание горлу" (богиня носила и название "госпожа жизни"; цвет и её кожи - жёлтый (цвет спелости); Селкхит нередко изображалась и с "хаторическим" убором на голове (омегообразные коровьи рога с солнечным диском)), т.е. и она - Всеобщая мать. Культ богини-скорпиона Селкхит (существует мнение, что первоначально это был не скорпион, а некое водяное насекомое (ср. бабочка, пчела, "божья коровка")) засвидетельствован уже при I династии на заупокойной стеле вельможи Мерка из его гробницы в Саккара (богиня и "курировала" (была защитницей) погребения, и помогала роженицам; что говорит о ней, как об архаичной Великой матери).

Иногда встречается изображение свастики, вращающейся и против часовой стрелки (в "мужском" направлени). Поскольку такая свастика соотносится с культом бога-отца, то она (по аналогии) вполне может символизировать циклические сезонные изменения в преиспод-ней, в иномире (в месте посмертного пребывания "теней", "инотел"), либо вознила вследст-вие доминирования патриархальных воззрений.

Можно предположить, что свастика символизирует движение (перемены) в природе ви-да: "всё возвращается на круги своя", "что было - то и будет" (Притчи).

В постнеолитическом культовом изображении быка (образ быка (буйвола) - одно из па-леолитических представлений Великого бога-отца как бога земли) его (быка) довольно длинная "борода", состоит из пяти вертикальных волнистых линий (Армения, ок. 2000 лет до н.э., (Рис.67-3, графема из работы (57.)). Этот образ являет собой "бога живого", поскольку принятое для изображения живого (в том числе и человека) расположение прядей бороды - сверху вниз (но не горизонтальное, означающее, что субъек мёртв), свидетельствует о том, что число пять (и 10 как два раза по пять) в постнеолитический период обрело широкий хтонический смысл: сделалось и знаком (предвестником) возможности умереть (покидать на время "этот" мир, подобно Луне-Сину или богиням, соотносимым с планетой Венера), и эмблемой преисподней, как места пребывания умерших (теней, "инотел", богов), и преисподней, как недр Земли; а также и эмблемой, идентифицирующей Великого бога-отца, указывающей (особенно после сакрального отделения земли от её недр) преимущественно на его персонифицированные эпифании, такие, как боги Кен (Хен), Нергал, Муту, Аид, Яма, Эрлик и т.п. (заметим, что произошла инверсия: Земля у носителей патриорхальной культуры превратилась в исключительно теллурическое женское божество (мать-земля), а бог-отец - в бога Неба).

Такие же постнеолитические "факты" (оформившиеся в условиях доминирования скотоводческо-кочевой культуры), как то, что Скрижали Завета содержат пять и пять заповедей, а Тора (основная часть Ветхого Завета) состоит из пяти книг; или то, что пятеро детей богини Неба Нут и её супруга, бога Земли Геба, сделались великими богами Египта, постоянно заботящимися о процветании (здоровье) страны; а бог-отец Посейдон произвёл "на свет пять раз по чете близнецов мужского пола" (диалог Платона "Критий"), - свидетельствуют (в части назначения символики числа пять) о решающей роли Великого бога-отца (бога вод, земли и её недр) в формировании перечисленных тем ("фактов"), в которых "умирание" и не предполагается. Таким образом, число пять со временем (в эпоху постнеолита) перестаёт символизировать исключительно умирание, смерть, преисподнюю (недра), но нередко указывает на связь объекта (изображения, текста) с какой-либо из поздних хтонических эпифаний (и метаморфоз) бога-отца, владыки земли и преисподней, традиционно соотносясь со смысловым наполнением его архаичного культа (так, у бога земли Геба было пять детей от Нут).

Число пять сохранило хтоническую окраску и в наши дни, поскольку символизирует грехопадение человека и, как следствие, вечное пребывание в аду преисподней. Будучи же приложенным к порядку вещей этого мира, оно означает здоровье, эротизм, силу (в древно-сти ниспосылаемые богом-отцом), а также связывается с аналитичеким умом (шум.-убейд. бог-отец Энки - бог мудрости).

Триада, как считается, "лунарное" число три, в целом ряде традиций (особенно, в христианской: "Бог троицу любит", пословица) квалифицируется как образ абсолютного совершенства и превосходства, как "основная константа макрокосмоса и социальной организации" (49-2.). Под влиянием этой традиции в Древнем Египте, при выдвижении жрецами какого-либо божества в качестве главного, верховного (к примеру, при возвышении Амона или Атона), его наделяли "триединством" (объединяли образы трёх значимых богов). Много различных изображений триединых божеств было в употреблении у ариев (к примеру, кельтская Бригит; индоарийские боги). В Уре, городе Древней Месопотамии, храм (зиккурат) бога Луны (небесного божества) имел три яруса. Жители земли Сеннаар при молении воздевали к богу руки три раза (известно, что данная символика употреблялась в эпоху среднего палеолита в связи с "медвежьим культом", см. ниже).

Библейские евреи по традиции, освящённой Первым Храмом, подразделялись на три категории: коhаним (священники, жрецы), левиим (левиты) и исраэлим (остальные евреи), (60.). Отцов, патриархов, у евреев также трое: Авраам, Ицхак и Иаков. Пророк Моисей привёл свой народ к горе Синай на третий месяц. Там ему было возвещено, что явление Господа произойдёт на третий день. Совершая ритуальное омовение рук, евреи трижды обливают их водой.

Использование числа три, по-видимому, древнейшего в сакральной числовой символике, быть может, и связано с Луной (с наблюдениями ночного неба). Предполагается (52.), что в основе сакральной значимости этого числа (три) лежит количество визуально наблюдаемых фаз (форм) Луны: две фазы светила, развёрнутые выпуклостями в противоположные стороны (последний серп Луны, умирающей на востоке; и первый серп Луны, народившейся на западе) и третья фаза - диск полнолуния, который наблюдается (невооружённым глазом) недеформированным, т.е без каких-либо признаков ущерба, также в течение трёх дней. По этой причине в древнеиндийском (у дравидов) календаре неделя составляла три дня (слово "неделя" в переводе букв. означает - "смена, изменение", возможно, фаз Луны). В сидерическом лунном месяце (27,32 ночей) насчитывалось девять трёхдневных недель. Максимальное количество суток, когда серп Луны не виден на небосклоне (период новолуния), тоже равен трём.

Связывалось число три и с устройством небес, мира. Так, древние шумеры, великие зна-токи звёздного неба, разделяли небесную сферу на три части - три "пути" (рассматривалась небесная сфера круглой Земли, но не плоской): "Путь Ану" соответствовал поясу Зодиака; "Путь Энлиля" отвечал северному полушарию; и "Путь Энки" соответствовал южному по-лушарию сферы. На каждом из "путей" располагалось по 12 созвездий. Поздняя месопотам-ская (халдейская) астрология знает трёхсферное, по-видимому, более раннее (раннеземле-дельческое) представление: отец богов Ану восседал на третьем (верхнем) небе. Небо, в ко-тором появлялась утренняя и вечерняя зведа (планета Венера (латин. "venia" - "милость бо-гов")), отождествляемая с Великими богинями Неба - т.н. "планетное небо" (по определению И.М. Дьяконова), вероятно, среднее небо, средняя небесная сфера (и поскольку это небо соотносилось с Великой богиней, то на этой сфере могли находиться (храниться) и небесные, высокие воды); а на нижнем небе, по всей вероятности, пребывали души умерших (египтян или ханаанев). Известно и более позднее представление - о семисферном небе. В ведийской мифологии небо также имеет "три свода (сферы)" ("три крыши"), которые держат три бога (49-1.). Игдрасиль, мировое дерево германо-скандинав-ской мифологии (ясень), соединяет между собой три (или 3 по 3) мира (Вальхалле и варга Индры, вероятно, также находились на третьем, нижнем, небе).