Вот те на! Я никакой телеграммы не давал. Да и мать чувствует себя, тьфу-тьфу, слава богу. Что за

чертовщина?

Идем прояснять ситуацию к матери. Та наотрез отказывается от авторства этого сомнительного

документа. Не остается ничего другого, как идти на телеграф и выяснить, кто заполнял

квитанцию. Ибо подобные «шуточки» нам не нравятся. И только когда мы уже оделись, чтобы

идти на почту, мать призналась: да, это она дала телеграмму. На вопрос «зачем», ответила, не

мудрствуя лукаво:

– Соскучилась!

А то, что у людей может быть инфаркт от подобного сообщения не подумала. Вообще, пусть

простит меня бог, в которого я не верю, иногда кажется, что во мне она видит не сына, а запасную

часть для себя.

***

Как далеки друг от друга Туркмения и Румыния! Однако…

Смотрю на географическую карту. Румыния – поселки Жебел, Фириза. Туркмения – поселки

Джебел, Фирюза.

***

Уродливое в своей необычности может быть прекрасным, равно как и прекрасное в своем

совершенстве – уродливым.

***

Эволюция жанра

Сказка о том, как старик поймал золотую рыбку, а друзья ему не поверили, и он в сердцах

выбросил улов обратно в море, чем сильно прогневил старуху, давно мечтавшую о разбитом

корыте взамен капризной и постоянно ломающейся стиральной машины.

Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем, директора двух

соседних заводов, стремясь завоевать расположение важного гуся из своего министерства.

Докладная о том, как одна рука мыла другую и продолжалось это до тех пор, пока не возник

вопрос: а откуда мыло, если лимиты исчерпаны еще в предыдущем квартала?

Анонимка о том, как молодой егерь В. Непьющий очень боялся волков и поэтому ходил в лес

только в сопровождении «зеленого змия».

***

Есть у меня товарищ из местных – Овез. Живет он в районном центре в сорока километрах от

Ашхабада. Имея машину, он почти каждый день приезжает в столицу. Ну и, само собой, частенько

заглядывает ко мне в редакцию. А в последнее время делал это исключительно в корыстных

целях. У него в Республиканском совете по туризму появилась пассия, вот и нужен был аэродром

в виде постели. Овез и брал днем у меня ключ от квартиры, где, как он уверял, на своих простынях

ублажал довольно-таки рослую азербайджанку. Супруге об этом я ничего не говорил, поскольку

знал, что она будет против. А отказать другу не мог, – думаю, мужики меня поймут, а женщины

простят.

И вот вчера мы возвращаемся с женой домой – в отличном настроении, ибо предвкушаем хороший

ужин под холодное пивко. Заходим в прихожую, зажигаем свет. Начинаем раздеваться, продолжая

приятный разговор. И вдруг я слышу искаженный голос половины:

– Что это такое?!

Честно говоря, я даже испугался: что случилось?! Оборачиваюсь и вижу супруге с… белым

пояском от женского платья в руке. Естественно, жена решила, что развлекался днем в нашей

квартире ее благоверный. Начались объяснения. Очень трудные. И я ее понимал: сам бы, наверное, заподозрил кого хочешь в измене. В конце концов, конфликт был улажен. Правда, я так

и не знаю, поверила мне до конца жена или нет.

1989 год

Подъезд учреждения в начале рабочего дня – огромнейший пылесос, всасывающий в себя

служащих-песчинок.

***

Дабы поднять уровень «Туркменской искры», полгода назад дали объявление о приглашении

опытных специалистов в «Журналист». Писем посыпалась уйма! Выбирали с главным редактором

самым тщательным образом. Среди трех человек, на которых пал выбор, первым номером шел

заведующий отделом ульяновской молодежки, член Союза писателей СССР Валерий Гордеев.

Именно в нем мы больше всего и ошиблись! Писать он совершенно не умел. А как же членство в

таком престижном Союзе, как писательский? Оказалось, Валерий вступал в него в Каракалпакии, где в свое время работал. А заслугой перед отечественной литературой считал тонюсенькую

книжечку поэзии. Естественно, по прибытию в Ашхабад, он не преминул оную презентовать

новому начальству, включая, естественно, меня. Боже, его лирическое программное