сами, если было лето, отправлялись на пляж; если зима – в забегаловку. Действительно, чему мог

Николай научиться? Зато время проводили прекрасно!

– А ты помнишь, как мы опыты по химии проводили? – зашелся от приступа смеха друг.

Еще бы не помнить! Тетка Николая преподавала химию. А мы никак не могли нигде найти ответа, как называется тот вонючий газ, который время от времени выпускает каждый из нас и даже

зверушки? Набрались смелости и спросили у тетки.

– И вам не стыдно подобной дурью маяться?! – начала отчитывать нас Светлана Ивановна. Но, в

конце концов, снизошла, сказав, что газ этот – сероводород.

Мы тут же полезли в учебник, чтобы узнать его свойства. Среди прочих было и такое: горючий.

Что нам оставалось делать? Естественно, проверить, не врет ли учебник. Практическим путем. Для

этого-то и понадобилась всего коробка спичек да некоторое усилие.

Истинность написанного в учебнике подтвердилась на все сто процентов, но во время

эксперимента едва не произошло ЧП. Первым на правах хозяина дома и подкованной тетки

«газовал» Николай. Для полной чистоты опыта он приспустил и трусы. Пламя давануло такой

струей, что чуть не обгорел волосяной покров на соседнем с «трубой» участке. Поэтому я давал

напор уже через ткань трусов. Горело, кстати, не хуже. Тем же синим пламенем (все окна мы

плотно занавесили).

***

По родительским стопам в этот год я не пошел, поступив на курсы трактористов-машинистов при

районном объединении «Сельхозтехника».

Неизвестно, как сложится с высшим образованием (в любой миг могут забрить в солдаты), а хоть

какую-то специальность получу.

1969 год

Второй день Нового года, морозная погода. А на душе – проливной дождь. И все из-за

позавчерашнего карнавала в городском Доме культуры.

Вместе с товарищем по кличке Калина мы пришли уже в разгар торжества. Естественно, по

поводу праздника и для смелости приняли по пару стаканов портвейна. Сдали пальто в

раздевалку, вошли в зал, где вовсю гремела музыка. И надо же случится такому совпадению: в

этот момент моя невеста Р. (старшая пионервожатая школы №2) заканчивала танец с солдатом (из

числа приглашенных шефов). Какой, вы думаете, была моя реакция? В полной тишине (музыка

как раз замолкла) под взорами директрисы школы и остальных присутствующих я прошествовал

торжественно через весь зал и… влепил пощечину предмету своего обожания. Резко повернулся, выскочил в раздевалку, схватил одежду и выбежал на улицу. За мной последовали

вышеупомянутый Калина и еще один из друзей, пришедший на вечер раньше нас. Они меня

успокаивали, практически не осуждая. Пошли втроем в кафе, еще добавили «с горя» вина. И я уже

начал казаться себе этаким героем.

А сегодня утром. Лучше бы не просыпался. На душе кошки скребут. Гордиться, конечно, нечем.

Но зная свой характер, убежден: прощения вряд ли попрошу.

***

После злополучной пощечины моя невеста с нервным срывом попала в больницу. Спустя

несколько дней я все-таки сподобился ее проведать. И надо такому случиться: оттуда как раз

выходил тот солдат. Я, конечно, тут же завернул оглобли назад. Придя домой, весь вечер писал

матерное стихотворение, ей посвященное. Самой безобидной в нем была последняя строфа: Вот так-то, Р… дорогая,

Так жил и буду жить!

А на целяк на твой паршивый

Осталось хрен мне положить!

На следующий день поздним вечером отнес его, предварительно запечатав в конверт, в больницу

и попросил дежурную медсестру передать письмо больной Р. Б-к. Спустя сутки до меня дошли

слухи, что моей невесте сильно поплохело и ее отвезли в Полтаву.

А что же я? С одной стороны, мне ее неимоверно жалко. А с другой, кажется, что подобный

демарш она заслужила.

Время рассудит.

***

С друзьями Виталием Ф. и Анатолием К. отправились на храм к знакомым ребятам в село

Малютынцы. Поднабрались там изрядно. И решили еще зайти к девушке, которая работала в

Пирятине, и мы ее немного знали. Местные нас повели, ибо знали, где она живет.