– А когда он будет?

– Где-то через полтора часа.

Вот дерьмо. Мои мечты о «Бале снежинок» начинают быстро рассеиваться. Стоило бы просто уйти, но я уже зашла слишком далеко и не собираюсь позволять театральной постановке диктовать, как мне жить. Когда Джанин убегает, чтобы поругать рабочего сцены, я пробираюсь на сцену.

Сажусь на корточки и «гусиным» шагом передвигаюсь позади задних рядов стульев, на которых сидят актеры. Двое из них, мужского пола, украдкой гладят друг друга по спине. Лара устроилась в самом конце ряда и внимательно прислушивается к тому, что происходит на сцене.

Я дергаю ее за юбку. Она отклоняется назад, не отрывая глаз от действа.

– Чего? – шепчет она.

Настал мой черед что-то говорить. Это неудобно, но меня поджимает время. Иногда нужно быть просто сучкой. Вытаскиваю мобильный и нахожу скриншот, на котором она подсыпает снотворное в стакан Стива.

– Это ты? – спрашиваю я, держа телефон так, чтобы ей достаточно было опустить голову и увидеть его.

У нее мгновенно меняется выражение лица, а в глазах появляется ужас. Другого подтверждения и не требуется.

– Я отлучусь на секундочку? – шепчет она своим коллегам, а потом тоже приседает на корточки и направляется в боковую часть сцены.

Я следую за ней. Не знала, что могу заставить кого-то так нервничать. Признаться, я считала, мне это понравится, но, наверное, я все же мягче, чем мне хочется думать.

– На фотографии не я.

– Тогда почему мы сейчас здесь? – интересуюсь я.

– Как ты меня нашла?

– Упорным трудом.

Беззаботного, кокетливого поведения, которое она демонстрировала на видео, как будто никогда и не было. Лара начинает грызть ногти.

– Я участвую в следующей сцене.

– Расскажи, что знаешь, и можешь идти, – сложив руки на груди, твердо говорю я.

– Мы со Стивом были пьяны. Я плохо помню тот вечер. – Она закрывает лицо ладонями – Не могу поверить, что подсыпала ему те таблетки. Он в порядке?

– Физически – да. Душевно – в шоке.

– Я так нервничала. Затащила его в спальню и все ждала и ждала, когда нас обнаружит Хаксли. Мне так хотелось поскорее убраться оттуда.

– Зачем ты это сделала?

Она осматривается по сторонам, чтобы убедиться, что рядом с нами никого нет.

– Мне были нужны деньги.

– Зачем? Ты же актриса! У тебя главная роль в спектакле.

Она бросила на меня взгляд а-ля «приди в себя, детка».

– У меня второстепенная роль в постановке общественного театра.

Страдальческое выражение лица и боль в глазах только подчеркнули ее слова. Тут нет никакого сложного и продуманного плана. Для таких людей, как Лара, некоторые вещи сделать очень просто.

– Кто тебя втянул в это?

– Не знаю.

– Не знаешь или не хочешь говорить?

Наш разговор прерывает Джанин. Ее лицо похоже на жирный перезревший прыщ, который нужно срочно выдавить.

– Лара, что ты делаешь? Возвращайся на сцену! Твой выход через шестьдесят секунд.

– Мне нужна минута, Джанин, – твердо отвечает она.

– У тебя только пятьдесят секунд, – еще тверже произносит помощница режиссера. Никто не спорит, поэтому она уходит, продолжая что-то бурчать про себя.

– Послушай, со Стивом все в порядке. – Я не хочу обвинять ее. Мне нужны ответы, а не воззвания к морали. – Ты можешь сказать что-нибудь о человеке, который нанял тебя? Человеке, который собирается снова нанести удар сегодня.

– Не могу, – выкручивая свои руки, говорит Лара. На ее лице поверх макияжа блестят капельки пота. – Кто-то опубликовал объявление на «крейгслист» в поисках девушки, которая должна была посетить вечеринку в Ашлэнде. Все было оговорено через электронную почту.

– Если они заплатили тебе с помощью PayPal, мы, вероятно, сможем отследить номер счета или адрес электронной почты.

– Мне заплатили не онлайн. – Лора пристально смотрит на сцену, но, кажется, что она сейчас где-то очень далеко. – После окончания старшей школы у меня были грандиозные планы. Я собиралась переехать в Лос-Анджелес, чтобы стать актрисой или хотя бы попытаться. Забавно, как все повернулось.

– Двадцать секунд, – полушепотом полукриком произносит Джанин. – Тебе нужно выходить, сейчас же.

– Деньги прислали по почте в конверте без обратного адреса, – повернувшись ко мне, говорит Лара.

– Сколько?

– Тысячу долларов.

Вау. Специалист по реваншам умеет вести дела.

– Ты сохранила конверт?

Она качает головой.

– Прости, я больше ничем не могу помочь. – Лара подходит к краю сцены и поправляет свой наряд, готовясь к выходу.

– Знаешь, что самое грустное? – говорит она. – Мне заплатили даже не наличкой. Тот, кто опубликовал то объявление, сказал, что вместо денег даст подарочные карты «Ферфакс». Тысяча баксов подарочным картами из аптеки. Опоить человека и разрушить его отношения. Как я могла так поступить?