Это было похоже на высокий многоуровневый торт. Основание - толстый блин, на нём, на сотне высоких столбов, второй блин, поменьше, и так вплоть до самого последнего, семь таких вот "блинов".

– И это, по-вашему, безопасно?

– Более чем, - хмыкнул Директор, - поверхности могут смещаться в определённых пределах, вибрации вроде землетрясений, гасятся специальными рессорами, плюс конструкция обладает внушительным запасом прочности, плюс столбы основания имеют большой ход, проще говоря, вся конструкция фактически не соединена с землёй, и она может сдвигаться. Вернее, это земля вместе с диском-основанием может двигаться под конструкцией. Наводнения и цунами ей не страшны. Основание - диск тридцатиметровой толщины из сверхпрочного бетона, диаметром в десять километров. Над ним - диск в семь километров, дальше пять, три, один, пятьсот метров и самый маленький - триста метров. Площадь нижнего круга, то есть земли, семьдесят восемь квадратных километров, плюс площадь всех верхних - ещё столько же.

– Хорошо, а смысл? Такой проект стоит больших денег, у нас конечно есть средства, но...

– Не старайтесь, - Директор ухмыльнулся, - мы можем договориться о вообще бесплатной постройке. Но на наших условиях. Видите ли, строительство зданий на специально подготовленном для этого фундаменте намного дешевле, чем на грунте. И безопаснее. Поэтому мы можем возвести на этой площади большое количество зданий от тридцати до ста этажей, общая площадь всех построек больше, чем общая площадь всего Токио. У нас есть ряд условий.

– Каких?
– премьер был заинтригован.

– Первое - пространство под конструкцией, то есть на уровне грунта, техническое и предназначено для обслуживания города выше. Второе - вам достанется самый большой этаж, то есть всё со второго и выше - мы оставим за собой.

– Это уже проблематично, - сказал премьер-министр.

– Другого варианта не предлагаю. Замечу, что шатное количество площади построек первого яруса - семьсот четырнадцать, средняя площадь каждого - сто тысяч квадратных метров. Всего - семьдесят один миллион квадратных метров. При жилой конфигурации - там может жить до двух миллионов. В расчёте сто метров жилья на семью из трёх человек.

– Это по-вашему будет лучше того, что мы имеем сейчас?

– На порядок, - Директор только пожал плечами и развёл руками, - по моим подсчётам, в районе Сугинами, который должен быть центром конструкции, проживает около полумиллиона человек, ещё столько же работает, то есть я предлагаю вам расширить район минимум в четыре раза. Замечу, что сто квадратных метров на семью из трёх человек, да ещё и в Токио - это та ещё роскошь. При соблюдении нынешней плотности заселения - на ярусе может жить до восьми миллионов. При нынешней плотности.

Премьер сдался:

– Я обсужу этот проект, всё-таки, выселить столько людей, это дело не одного года...

– Абстерго займётся и выселением, и предоставлением гарантий, - отмахнулся директор, - если что-то случится, вы, наверное знаете, денег у нас хватит, чтобы покрыть убытки. Собственно, у меня чёткий приказ от руководства обеспечить в центре Токио площадку, а как - это уже не так важно...

* * *

Хьярти.

* * *

Копать отсюда и до обеда!

Вот именно так мы и работали. На небольшой площадке, освещённой только прожекторами костюмов. Надо признать, было немного неудобно ходить по дну - ил, всё-таки, всякие ракушки, а ещё иногда мимо глубоководные существа проплывали. Всякая мелочь, вроде светлячков. Они нервировали.

– А тут акулы не водятся?
– Оливер работал большим землеотсосом.

– Нет, они так глубоко не опускаются. Это смертельно опасно, акулы водятся на поверхности, - я скорее руководил работами и изредка помогал телекинезом, поднимая толстые пласты и большие валуны. Наконец, Нисса совершила первую находку. Она позвала нас к себе. Сара первая к ней подбежала, дальше мы с оливером. В руках у Ниссы была небольшая каменная табличка. Судя по всему, часть какого-то барельефа. Очтистив её с помощью телекинеза от наросшей гадости, я обнаружил неплохо сохранившиеся письмена на имперском языке. Нда.

– Что здесь написано?
– спросила Нисса.

– Что это за язык?
– Авраам нахмурился, - я не узнаю написание. Странные символы.

– Двадцать ... были... боги... колодец... дальше только куски слов, - я махнул рукой, - можешь выбросить.

– Но эта штука должно быть очень ценная, - возразила Нисса.

– О да, любой учёный душу продаст за неё, - я улыбнулся, - она лежала здесь минимум восемь тысяч лет, с тех пор, как Атлантида затонула.

– Атлантида?
– у Ниссы глаза на лоб полезли, - ты хочешь сказать, что...

– Да. Мы сейчас стоим в центре столицы Атлантиды, - я тяжело вздохнул, - давай копать, мы ищем кое-что гораздо более полезное, чем эпистолярные потуги одичавших потомков атлантов, - я развернулся, - похоже, к моменту затопления они уже утеряли даже язык своих предков. Жалкое зрелище...

Оставив мои размышления без комментариев, Нисса, а с ней и остальные, начали засасывать ил с удвоенным темпом. Мы нашли ещё кучу черепков, но складывать этот пазл у меня желания не было. Берси сложил кусочки мозаики, виртуально, прочитал часть текста, которая повествовала о истории племени одичавших атлантов.