Эггзи медленно опустился в мягкое кресло, радуясь, что в ложе полумрак. Он почему-то покраснел.

— Гарри, — он кашлянул, и на него зашикали с двух сторон. — Напомни мне, как называется этот спектакль?

— «Пигмалион», — Гарри невинно округлил глаза. — Ты же смотрел «Мою прекрасную леди»? Тебе должно понравиться.

— То, что эта хрень нравится моей ма, не значит, что мне тоже понравится, — Эггзи скорчил рожу и уставился на занавес. — Это же чушь собачья, про то, как девушку с улицы шутки ради отмыл богатый папик, и она, конечно, умыла его в ответ… у меня только вопрос, нахрена приводить на этот спектакль меня? Намеки?

— Нам нужно было выгулять мой костюм, полагаю? — Гарри поднял брови, все еще прикидываясь, что не понимает, куда Эггзи клонит.

— Да что ты? — Эггзи махнул рукой на соседей. — А ей, значит, силикон? А ему что? Жемчуга своей госпожи?

— Эггзи, — Гарри нахмурился, но Эггзи мог клясться, что про себя он ржал, как сволочь. — Манеры.

— Да ладно, — Эггзи широко улыбнулся уставившемуся на него старикашке с блондинкой. — Нахрена приглашать содержанку на спектакль про содержанку? Здесь все всё про себя сами знают, а?

— Ничего личного, Эггзи, — Гарри моргал с самым непонимающим видом. — Эта труппа впечатляет, тебе должна понравиться главная героиня, думаю. И Хиггинс сегодня мой любимый, так что…

Эггзи закатил глаза и стал смотреть на занавес, стараясь не замечать, как соседи по ложе вылупились на его толстовку и кроссы.

Он не собирался всем объяснять, что значит лучший наряд в его районе. По мнению Эггзи, выходной прикид и прикид для похода в суд не обязательно должны были совпадать.

Через полчаса он уткнулся лбом в перила и закусил руку, чтобы не заржать на всю ложу.

— Гарри! — он обернулся, смаргивая слезы. — Гарри, бля, ты видел? Ты специально?

— Эггзи, — мягко одернул его Гарри и покачал головой.

— Да ты глянь! — Эггзи прыснул, ныряя за балюстраду. — Ей же за сорок!

— Она актриса, Эггзи. У них нет возраста.

— Элиза, юная особа, — Эггзи давился хохотом в кулак. — Куда уж моложе!

— Молодой человек! — окликнула его тетка с жемчугами, и Эггзи все еще смеясь, обернулся:

— Простите, — выдавил он, пытаясь успокоиться. — Я от любви к искусству, мэм.

— Я вижу, — холодно отчеканила тетка. — Полагаю, просить вас проявить к искусству милосердие будет слишком неуместно?

— Милосердие — это не про меня, мэм, вы правы, — признался Эггзи, не в силах перестать смеяться, но внутренности как холодом обдало. Гарри вдруг подал голос:

— Простите моему юному спутнику его несдержанность, мадам. Полагаю, не его вина в том, что он единственный в этой ложе, кто искренне наслаждается спектаклем.

Эггзи недоверчиво оглянулся. Гарри доброжелательно рассматривал даму, но что-то в его голосе или взгляде было не так. Эггзи даже захотелось выпрямиться, он поспешно расправил плечи.

— Не сомневаюсь, что вы объясните своему юному спутнику, если что-то в этом спектакле ускользнет от его понимания, — тетка ослепительно улыбнулась Гарри.

И Гарри вдруг улыбнулся в ответ.

Так, что Эггзи передернуло, и по спине пополз морозец.

— Непременно, мадам. И не один раз за ночь, если этого потребует ситуация.

В ложе повисла гробовая тишина, которую прерывал только зычный голос Элизы на сцене.

Гарри, продолжая улыбаться, поднял голову:

— Пожалуй, искусства с нас сегодня достаточно, Эггзи. Мое почтение, мадам.

Эггзи кивнул и, быстро вскочив, выкатил его коляску из ложи, чувствуя, как горят уши.

Они покинули театр в торжественном молчании, и Эггзи заговорил, только когда они покрыли больше двух миль прочь в сторону Вестминстера:

— Я посмотрел «Красотку». Понял, почему у меня испытательная неделя. Дурацкие шутки, Гарри.

— Согласен, — устало вздохнул Гарри. — Иногда мое странное чувство юмора может мешать мне жить. Так говорит…

— Кто?

— А. Мэри. Старый друг.

— Мэри, — сладко протянул Эггзи, нагнулся к уху Гарри и жарко зашептал: — Ну надо же, у нас есть Мэри, вот это да, Гарри. Почему я ничего не знаю о ней? Надеюсь, она хорошенькая?

— Она красавица, — Гарри с невозмутимым лицом прикрыл глаза. — Она сейчас по делам в другой стране, но мы общаемся.

— Познакомите?

— Не думаю, что она в твоем вкусе, Эггзи.

— Что ты, я не претендую, — Эггзи шутливо поднял руки. — Просто сама мысль о том, что у тебя может быть… ну…

— У меня не было проблем с леди до недавнего времени. А потом не было возможности, но это не самая большая моя потеря. Не то, по чему я больше всего скучаю, — голос Гарри неуловимо изменился, и Эггзи прикусил язык и пошел быстрее, толкая коляску перед собой. Становилось холодно. Они вышли на набережную Темзы, Эггзи тянул носом сырой стылый воздух с запахом реки.