– Я сказал - обрывки.

– А я дополнила. Ты даже не замечаешь, что в последнее время состоишь из обрывков и отговорок.

Я пожал плечами. С минуту я оглядывал кухню, а потом сказал:

– Хорошо тут конечно стало после ремонта. Не то что было раньше.

Реакции не последовало.

– Домового не забыла покормить?
– с усмешкой сказал я кивнув на чашку с водой поверх которого лежал кусочек черствого хлеба.

– Тебе то что.

– Так. Все в сказки веришь.

– И молится не забываю.

– Что-то я не припомню, чтобы ты молилась.

Жена повернулась ко мне и так глянула, что я замер.

– Я молюсь каждое утро. Когда ты уходишь, я молюсь, чтобы по дороге с тобой ничего не случилось. Когда возвращаешься невредимый, я благодарю того, кого просила об этом. И так каждое утро, каждый день, круглый год! Ты сказал верно: каждый верит в то, во что он хочет верить. До тех пор, пока я была для тебя единым целым, я тебе верила. Но последнее время я стала каким-то обрывком, лишь кусочком твоей жизни! Для тебя стало важно лишь то, что интересно тебе, остальное не в счет. И не смей надсмехаться над моими сказками. По крайней мере в них все по честному.

– Я тоже честно сказал правду.

– Тогда соври.

– Я не понимаю о чем ты.

– Соври, что я тебе интересна.

– Как соврать? Если это так!

– Я тебе интересна?

– Конечно!

– А теперь посмотри на меня.

– Я и так смотрю.

– Внимательней.

Я сузил глаза. Стало очень тихо. Чтобы как-то сгладить неловкость, я сказал:

– Сдаюсь.

Жена усмехнулась:

– Я покрасила волосы.

– Когда?

– Три дня назад.

– Точно! А я вижу что-то не то!

– А еще?

– Что еще?

– Что еще не то?

– Все.

– И подстриглась.

– Да нет... Так и было! Вроде...

– Тогда, кто?
– сказала жена.

– Не понял.

– Кто стал интересен? Она, кто?

– Что за расспросы и нелепые фантазии? Ну не заметил, виноват! Трусы замарал, бывает! Припозднился, пришел навеселе - преступление! Хотя нет, оказывается хуже. Шуры-муры!

– Не паясничай.

– А ты не говори глупости.

Жена усмехнулась:

– Выходит глупа не я одна.

– Я не понимаю о чем ты.

– Рассказав эту историю ты посетовал, что мне не смешно. Выходит глупость сказал ты.

Я промолчал.

– А если бы это это случилось еще два месяца назад, я бы смеялась. Причем так, как смеялся ты, рассказывая про этот случай. Я смеялась бы вместе с тобой. А сегодня мне не смешно. Почему?

– Ты утратила чувство юмора.

– Вот мы и добрались до логического завершения.Это потому что ты в свою очередь, утратил интерес ко мне. Станешь возражать?

Я посмотрел на часы:

– Вечером поговорим.

– Вечером ты дежуришь. А завтра у вас пирушка. А послезавтра Новый Год. День пройдет в хлопотах, потом встретим Новый Год и ляжем спать. Вот и весь разговор.

Я было привстал, но почему-то, побыв в неудобном положении несколько секунд, сел на место. Раздумывая, я начал было есть бутерброд и не выдержал:

– Не смотри на меня так.

– Как?

– Кусок в горло не лезет.

Кусая губы, жена сказала:

– В таком случае, проглоти это: когда мы снимали жилье и ты уходил в ночь, я не находила себе места. Спала не выключая свет. И перед сном всегда перечитывала твои письма. Они согревали меня, с ними со мной всегда был ты. Когда мы перехали в этот дом и я в первый раз осталась одна, то как обычно, в постель взяла одно из твоих писем. И не успела я прочесть первое слово, погас свет. Да, я трусиха. Было страшно встать с постели и выяснить в чем дело. Да и что толку? В электричестве я ничего не смыслю. И тогда я сказала вслух. Я сказала: - Пожалуйста! Ты пошутил и шутка удалась. Ты живешь тут и тебе одному хорошо. А мне одной плохо. Мой любимый ушел в ночь а мне так его не хватает. Прошу, сделай так, чтобы я прочла письмо и услышала его голос. Я прочту, и даже если ты пошутишь снова, я усну и не буду бояться.

Хочешь верь, хочешь не верь, но так все и вышло. И в первый раз я спала спокойно несмотря на то, что спала в темноте. И с тех пор появилась эта чашечка с водой и с хлебом. Что это было я не знаю до сих пор. Но я верю, что меня услышали. Очень важно когда тебя слышат. Хоть кто-то.

Спустя какое-то время, я положил недоеденный бутерброд туда, откуда взял. Потом поднял на жену глаза и опустил. Странное дело: я не знал куда деть свои руки, хотелось их чем-то занять. Я потеребил чайную ложку. Потом я вытянул бумажную салфетку. На поверхности стола, рядом с моей чашкой блестели капли от пролитого кофе, которые я так и не удосужился утереть. Я промокнул салфеткой черные бусинки, скомкал салфетку и зажал ее в руке. Сжимая кулак, я видел как белеют костяшки пальцев. Наконец, я разжал ладонь. Бумажный комочек мягко скатился на стол. Придавив его пальцем я покатал, а потом легким щелчком отправил на другой край стола.

– Доедай, допивай, а то на работу опоздаешь.
– сказала жена и встала из-за стола. Я удержал ее, взяв за руку. Она не вырывалась, стояла спокойно. Я же, нащупал ее ладонь и наши пальцы переплелись:

– Не уходи.

– Время.
– сказала жена и прикоснулась к моим часам.

Я молчал, оглаживал ее пальцы и одновременно, сам того не замечая, все сильнее сдавливал их до тех пор, пока не услышал:

– Больно.

Я поднял глаза:

– Извини.

Жена высвободила руку. Я молчал. Жена сказала ровным, спокойным голосом: