Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po?sie de langue fran?aise
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:

Rappelle-toi (Vergiss mein nicht)/Не забывай!

Paroles faites sur la musique de Mozart

Слова, написанные на музыку Моцарта

Rappelle-toi, quand l'Aurore craintive Ouvre au Soleil son palais enchant'e; Rappelle-toi, lorsque la nuit pensive Passe en r^evant sous son voile argent'e; `A l'appel du plaisir lorsque ton sein palpite, Aux doux songes du soir lorsque l'ombre t'invite, 'Ecoute au fond des bois Murmurer une voix: Rappelle-toi. Rappelle-toi, lorsque les destin'ees M'auront de toi pour jamais s'epar'e, Quand le chagrin, l'exil et les ann'ees Auront fl'etri ce coeur d'esesp'er'e; Songe `a mon triste amour, songe `a l'adieu supr^eme! L'absence ni le temps ne sont rien quand on aime. Tant que mon coeur battra, Toujours il te dira: Rappelle-toi. Rappelle-toi, quand sous la froide terre Mon coeur bris'e pour toujours dormira; Rappelle-toi, quand la fleur solitaire Sur mon tombeau doucement s'ouvrira. Je ne te verrai plus; mais mon ^ame immortelle Reviendra pr`es de toi comme une soeur fid`ele. 'Ecoute, dans la nuit, Une voix qui g'emit: Rappelle-toi.

1842

Не забывай меня, когда Заря пугливо Раскроет Солнцу свой блистательный дворец; Не забывай, когда серебряный венец Из ярких звезд наденет Полночь молчаливо! Когда к мечтам тебя вечерний час манит, Когда в душе твоей спокойно мирно спит Все, что в ней билось и боролось, Средь чащи леса ты внимай, Как тихо шепчет смутный голос: «Не забывай!» Не забывай меня, когда судьбы веленья Навеки нас с тобой, о друг мой, разлучат, Когда изгнанье, бремя долгих лет, мученья Унизят сердце, истерзают, истомят! О, вспоминай моей любви печальной муки, — Для тех, кто любит, нет забвенья, нет разлуки! Всегда, где б ни был я, внимай, Всегда, покуда сердце бьется, К тебе мой голос донесется: «Не забывай!» Не забывай, когда навеки под землею Твой верный друг в могиле сумрачной уснет, Не забывай, когда весеннею порою Цветок печальный над могилой расцветет! Мы не увидимся; но в час ночной, с любовью Склонясь к тебе, мой дух приникнет к изголовью, — Тогда средь ночи ты внимай. Как, полный трепетной тоскою, Прошепчет голос над тобою: «Не забывай!»

Charles Baudelaire

Шарль Бодлер

Les Fleurs du Mal [5] /Из книги «Цветы Зла»

Correspondances/Соответствия

La Nature est un temple o`u de vivants piliers Laissent parfois sortir de confuses paroles; L'homme y passe `a travers des for^ets de symboles Qui l'observent avec des regards familiers. Comme de longs 'echos qui de loin se confondent Dans une t'en'ebreuse et profonde unit'e, Vaste comme la nuit et comme la clart'e, Les parfums, les couleurs et les sons se r'epondent. Il est des parfums frais comme des chairs d'enfants, Doux comme les hautbois, verts comme les prairies, — Et d'autres, corrompus, riches et triomphants, Ayant l'expansion des choses infinis, Comme l'ambre, le muse, le benjoin et l'encens, Qui chantent les transports de l'esprit et des sens.

5

Первое издание сборника — 1857 г., второе, дополненное издание — 1861 г.

Природа — дивный храм, где ряд живых колонн О чем-то шепчет нам невнятными словами, Лес темный символов знакомыми очами На проходящего глядит со всех сторон. Как людных городов созвучные раскаты Сливаются вдали в один неясный гром, Там в единении находятся живом Все тоны на земле, цветы и ароматы. Есть много запахов, здоровых, молодых, Как тело детское, — как звуки флейты, нежных, Зеленых, как луга… И много есть иных, Нахально блещущих, развратных и мятежных. Там мускус, фимиам, пачули и бензой Поют экстазы чувств и добрых сил прибой.

La beaut'e/Красота

Je suis belle, ^o mortels! comme un r^eve de pierre, Et mon sein, o`u chacun s'est meurtri tour `a tour, Est fait pour inspirer au po`ete un amour Eternel et muet ainsi que la mati`ere. Je tr^one dans l'azur comme un sphinx incompris; J'unis un coeur de neige `a la blancheur des cygnes; Je hais le mouvement qui d'eplace les lignes, Et jamais je ne pleure et jamais je ne ris. Les po`etes, devant mes grandes attitudes, Que j'ai l'air d'emprunter aux plus fiers monuments, Consumeront leurs jours en d'aust`eres 'etudes; Car j'ai, pour fasciner ces dociles amants, De purs miroirs qui font toutes choses plus belles: Mes yeux, mes larges yeux aux clart'es 'eternelles!
Стройна я, смертные, как греза изваянья, И грудь, что каждого убила в час его, Поэту знать дает любовь — и с ней терзанье, Безгласно-вечное, как вечно вещество. В лазури я царю как сфинкс непостижимый; Как лебедь бледная, как снег я холодна; Недвижна Красота, черты здесь нерушимы; Не плачу, не смеюсь, — мне смена не нужна. Поэты пред моим победно-гордым ликом Все дни свои сожгут в алкании великом, Дух изучающий пребудет век смущен; Есть у меня для них, послушных, обаянье, Два чистых зеркала, где мир преображен: Глаза, мои глаза — бездонное сиянье.

La g'eante/Гигантша

Du temps que la Nature en sa verve puissante Concevait chaque jour des enfants monstrueux, J'eusse aim'e vivre aupr`es d'une jeune g'eante, Comme aux pieds d'une reine un chat voluptueux. J'eusse aim'e voir son corps fleurir avec son ^ame Et grandir librement dans ses terribles jeux; Deviner si son coeur couve une sombre flamme Aux humides brouillards qui nagent dans ses yeux; Parcourir `a loisir ses magnifiques formes; Ramper sur le versant de ses genoux 'enormes, Et parfois en 'et'e, quand les soleils malsains, Lasse, la font s''etendre `a travers la campagne, Dormir nonchalamment `a l'ombre de ses seins, Comme un hameau paisible au pied d'une montagne.
В оны дни, как природа в капризности дум, вдохновенно Каждый день зачинала чудовищность мощных пород, Полюбил бы я жить возле юной гигантши бессменно, Как у ног королевы ласкательно-вкрадчивый кот. Я любил бы глядеть, как с душой ее плоть расцветает И свободно растет в ужасающих играх ее; Заглянув, угадать, что за мрачное пламя блистает В этих влажных глазах, где, как дымка, встает забытье. Пробегать на досуге всю пышность ее очертаний, Проползать по уклону ее исполинских колен, А порой в летний зной, в час, как солнце дурманом дыханий На равнину повергнет ее, точно взятую в плен, — Я в тени ее пышных грудей задремал бы, мечтая, Как у склона горы деревушка ютится глухая.