Имс из тех, кто привык нападать, а Артур относился к той категории людей, у которых на лбу написано: «Я буду защищаться».

Так и получилось. Имс нападал, а Артур защищался. Было просто справиться с агрессией пилота, перетерпеть грубость, пережить жестокость, но Артур был совершенно не подготовлен к тому, что Имс будет бить тем, к чему средств защиты ещё не придумали.

Имс давил страстью, каким-то отчаянным животным голодом.

Этот проигрыш не должен был выйти за рамки обычной договоренности, но Имс решил открыться, а Артур, сам от себя не ожидая, сглупил и ударил в незащищенное место, уязвил так, что самому стало стыдно и горько.

Только как теперь поступить, Артур не знал. То ли до конца таскать на лице изглоданную виной и тоской маску, или же выбросить её к чертям собачьим, приползти к Имсу на коленях, попробовать попросить прощение.

Простит – хорошо, выставит вон – придется искать проклятущую личину, склеивать куски и вновь прятаться.

Имса выписали утром, но весь день и вечер он провел в номере. Отмокал в ванной, курил на балконе, посматривая на залитый солнцем пляж, на яркий синий океан, пялился в телевизор, ничего не понимал, но продолжал пялиться.

Когда глаза устали, Имс вырубил надоедливый ящик, покосился на часы. Почти одиннадцать ночи.

В дверь постучали. Открывать не хотелось, но стук повторился, куда настойчивее.

– Какого черта?! – вспылил он, распахивая дверь.

На пороге стоял Артур, немного бледный от усталости. Глаза у него лихорадочно блестели, а губы кривились.

– Что? – грубовато бросил Имс.

– Можно мне войти?

– Нельзя.

– Будем разговаривать на пороге?

Имс почесал затылок, вздохнул и отошел в сторону, пропуская инженера.

– Зачем приперся? – буркнул Имс в артурову спину.

Спина напряглась.

Артур приперся, потому что тянуть эту волынку дальше уже некуда.

Случалась с ним пару раз большая и чистая любовь. В начальной школе любовь звали Дианой. Красивая темноволосая девочка очень нравилась Артуру. Диана приходила к нему в гости, играла его игрушками, позволяла катать себя на велосипеде. А потом она призналась, что Артур ей не особо и нравился, слишком уж порядочным был прилежный мальчик из зажиточной еврейской семьи, а вот игрушки у него красивые и дорогие.

У соседских мальчишек всегда были разбиты коленки, они играли в пиратов и сражались ветками, как мечами. Артур же ходил в отутюженных, совсем взрослых для ребенка, брючках, в рубашке, застегнутый на все пуговички. Артур читал умные книжки и не играл в пиратов.

С Дианой они больше не встречались.

В средней школе появилась Кэролайн. Светловолосая красавица покорила скромного Артура. Он тратил на неё все свои карманные деньги, водил по кафе и кино, покупал подарки. Кэролайн дарила в ответ яркие улыбки, однажды даже поцеловала Артура. А потом он узнал, что Кэролайн параллельного гуляла с Бобби. Бобби хулиганил, носил рваные джинсы и пару раз пытался поджечь школу.

В старшей школе Артур строго-настрого запретил себе влюбляться, но одноклассница Эмма нашла к нему подход, залезла в душу и штаны.

Артур был на седьмом небе от счастья, пока Эмма не сообщила ему, что беременна. Артур, как очень честный и правильный еврей, обещал жениться, обеспечить до конца жизни и её и ребёнка. Эмма тянула деньги на кроватку, коляску, одежду, ходунки, лекарства. Артур деньги давал, верил, послушно наматывал на уши лапшу.

Эмма созналась только через пару месяцев, когда скрывать не беременность уже не получалось, да и Артур неожиданно решил поинтересоваться состоянием здоровья девушки и их ребёнка.

Потом большого и чистого чувства Артур решительно избегал, довольствовался случайными связями. Почитав умные книжки, попробовал анальную мастурбацию.

Но не мог же он сейчас, с ходу, рассказать Имсу про Диану, и про Кэролайн, которая любила Бобби больше, чем его, потому что Бобби носил рваные джинсы, а он, Артур, брючки и рубашечки?! А ещё про Эмму, так подло его….

– Ну?! – брякнул Имс, возвращая Артура к реальности.

А если рассказать? Как он отнесется? Рассмеётся и пошлет? От Имса можно всего ждать. У Артура, между прочим, тогда вера в людей исчезла, весь его правильный иудейский мир полетел к чертям.

Артур помялся, засопел.

Имс ждал. Послать, конечно, можно было, но Артур на что-то решался, сводил в своем умишке дебет с кредитом, взвешивал все за и против.

– Прости, - выдохнул он, и Имс только хмыкнул в ответ, ничего не мог с собой поделать.

– Лапочка, я же изверг и мудак!

Артур засопел, сжал что-то в руке.

– Между прочим, я тебя почти изнасиловал.

– Почти, - пробормотал растерянный Артур.

– Хорошо, - Имс вскинул вверх руки, - сдаюсь. Я понял, ты переживаешь, ты очень расстроен. Я так понимаю, Кобб угрожал, да?