Лэншеру и Ксавьеру было жарко и откровенно плевать, что и Артуру жарко, и он в одних шортах по колено.

А Имсу не наплевать. Он Артура уже недели две не валял по койке. Вначале они воевали, потом мирились, а потом обоим оказалось некогда назначить свидание и встретиться в постели.

Либо Имс приползал едва живой, либо инженер падал без задних ног и моментально отрубался, а трахать бесчувственного Артура Имс как-то стеснялся, что ли.

А сегодня Артур сверкал голой грудью, чуть поросшей темными волосками, светил темными сосками, улыбался, чуть щуря черные глаза.

Имс весь измучился. Выйти к бассейну не решался – в шортах настоящий ураган. Застыдят.

Артур почувствовал тяжелый взгляд пилота. Поднял голову, хотел улыбнуться, но улыбка увяла, губы сложились в линию.

Имс вначале хотел себя обругать похотливой скотиной и бесчувственным ублюдком, но, присмотревшись к инженеру, похвалил себя по ублюдочность и похоть.

Артур ерзал, постоянно тер нос, так нервничал, и все косился на своего пилота.

Имс похабно улыбнулся, отошел в тень.

Артур посидел для приличия пару минут, оборвал Чарльза, который в этот момент решил толкнуть речь о специфике арабской трассы, извинился перед ним и Лэншером и смылся. Спиной чувствовал заинтересованные взгляды, пылал ушами от стыда, но в паху так сладко тянуло, что про приличия можно и забыть разочек.

Никто не безгрешен.

Имс схватил Артура, едва тот переступил порог номера пилота. Облапал, впился пухлыми губами и неожиданно укусил. Артур ойкнул, изумленно уставился на пилота, слизнул капли крови.

– За что? – спросил с легкой обидой.

– Не смей выставлять себя напоказ! – прорычал Имс, утаскивая обалдевшего инженера в спальню. – Усек?!

– Но….

– Ты меня понял?! – зашипел Имс, толкнув Артура на постель, сорвал с него шорты и трусы. – Ты мой! Все твоё – моё!

У Артура сладко засосало под ложечкой.

– Но жарко, - запротестовал крю-чиф, так, для вида, и чтобы ещё сильнее раззадорить Имса.

Зря.

Имс гадко осклабился, показал неровный ряд верхних зубов.

– Я тебе сейчас раз и навсегда покажу, что значит жарко, детка, - пообещал он, срывая с себя шорты. Белья под ними не было. Бесстыдник.

С Имса пот лил градом. Артур вскидывал задницу, стонал, цеплялся за изголовье кровати.

– Ах! Имс! Ииииимс! Боже! Ииииимс!

Кровать под ними скрипела, ходуном ходила.

Имс беззастенчиво лапал Артура за задницу, рассыпал узоры синяков и кровоподтеков. Артур верещал и заходился счастливыми всхлипами.

– Ааах!

Вот тебе, блядь, и «ах»!

Имс ебал его с каким-то садистским удовольствием, драл с остервенением, отфыркивался от заливающего лицо пота. Артур вполне мог сломать деревянное изголовье, так крепко вцепился, что пальцы побелели, но конструкция выдерживала, а сам Артур мягонькой куклой насаживался на член. Он сам был потный, раскрасневшийся и жадный до каждого резкого толчка.

– Ах! Имс! Нет! Не надо так! Бооольно!

Имс вскинул Артура, заставил оторвать руки от изголовья кровати. Тот вцепился в простыни, заорал не своим голосом, когда Имс быстрее заработал бедрами. В Артуре было так влажно, что хлюпало при каждом толчке.

– Да! – взвыл тот. – Ещё! Да! Порви меня! Ну же! Выдери меня!

Ох, зря он это.

Имс озверел. Надавил Артуру на поясницу, заставил совершенно по-блядски выгнуться, подставляя задницу.

– Пожалуйста, - пикнул Артур.

Имс вбивался резкими сильными движениями, вставлял по самые яйца, чувствовал каждый раз и горящие ягодицы, и яростную дрожь. Сказать ничего не мог, только хрипел.

Артур заорал, срывая голос, дернулся, попытался то ли соскочить, то ли, наоборот, насадиться, и кончил без помощи. Выплескивал сперму толчками, пока Имс дотрахивал его. Подхватил, подтащил на себя.

– Бляяядь, - у пилота голос прорезался.

Артур задрожал. Имс вынести этого дополнительного стимулирования уже не смог. Прижался близко-близко, куснул Артура за загривок и кончил внутрь.

– Ты потрясающий, - поделился Имс, когда говорить стало возможно.

Поцеловал Артура в затылок, лизнул выступающую косточку на шее и с трудом вышел, откатился в сторону.

Покосился на притихшего инженера. Артур сверкал черными сытыми глазищами, дышал часто-часто, выравнивал дыхание.