Пламя быстро занялось и, весело потрескивая, бросало пляшущие тени на вековые деревья. Откровенно говоря, картина была достаточно устрашающая: казалось, что духи леса восстали из древних легенд, заключая их в магическое кольцо, но, будто не замечая этого, девушка, как загипнотизированная, смотрела на огонь, надеясь на то, что он сможет разогнать холод, терзавший ее тело.

— Никак не можешь согреться? — не открывая сомкнутых век, проговорил Клиган.

Его голос заставил сердце Сансы от неожиданности пропустить удар, но, сделав попытку совладать со своим страхом, девушка залепетала, сбиваясь на каждом слове:

— Нет… сир… я…я просто не могла… уснуть… простите, я не хотела Вас разбудить.

— А врать ты так и не научилась, — с ухмылкой заметил он, садясь на ее лежак. — Иди сюда.

Девушка уставилась на него непонимающим взглядом, заливаясь краской и задыхаясь от негодования одновременно. Она хотела возразить, но слова не могли сорваться с губ, а сердце отбивало такой бешеный ритм, что могло в любой момент разорваться от страха. Взрыв хохота Клигана ударил ее, словно оплеуха, разрывая ночную тишину.

— Ты не о том подумала, Пташка, — держась за живот, бросил он, — я бы предложил тебе свой плащ, но, увы, толку от него не будет. Когда холод пробирает до костей, не согреет даже самое теплое одеяло. Нужно живое тепло. Иди, не бойся, не впервой псине согревать хозяйку, — но видя, что она до сих пор сомневается, добавил: — Я обещаю, что этой ночью буду вести себя, как рыцарь из твоих баллад.

Санса неуверенно подошла к нему, опускаясь рядом. В мгновение ока она оказалась заключена в кольцо его мускулистых рук, прижатая к широкой груди. Жар, исходивший от его тела, стал плавно перетекать в нее, постепенно прогоняя леденящий холод, сковавший озябшие пальцы. Страх отступил, а его место занял всепоглощающий покой. В этот момент Санса поняла ту пропасть, шириною в годы, которая разделяет мальчика и мужчину. Никогда бы Джоффри не смог подарить ей чувство полного умиротворения, которое овладело ей в этот миг, ибо эти эмоции женщина способна испытать, лишь находясь в объятиях сильного мужчины. С этими мыслями, убаюканная равномерным биением его сердца, девушка переступила врата мира сновидений, готовя свой разум к новому дню.

========== Ночь молчаливого прощения ==========

Прошло больше двух месяцев с тех пор, как Санса поселилась в родовом замке Сандора, но в течение всего этого времени девушку не оставляло следовавшее за ней по пятам одиночество. Не то чтобы в башне не было собеседников. Сразу по приезде им удалось найти прислугу, кухарку, конюшего и прочую дворовую челядь, которые, зная крутой нрав мужчин этого семейства, старались угодить гостье буквально во всем, однако никто из них не мог скрасить душевную пустоту, скрывавшуюся за маской любезной учтивости.

С самого первого дня между ней и Сандором установилась, по непонятным ей причинам, ледяная стена немого отчуждения, и, несмотря на упрямое желание девушки ее преодолеть, все попытки терпели сокрушительный крах. Не то чтобы он был груб с ней или перешел за рамки дозволенного, скорее наоборот — его будто вовсе не существовало, будто он принял сознательное решение избегать ее, лишь изредка бросая на нее ни о чем не говорящие взгляды.

В очередной раз жестокая реальность оказалась горше наивных фантазий, которые она черпала в романтических надеждах, подпитываемых едва тлеющим огоньком в ее сердце. Годы не изменили Клигана, не сделали его мягче, терпимее, добрее. Он не был героем не смотря на то, что в своих робких мечтах Санса наделила его этим титулом, не собирался собирать армию, не обещал ей захватить Винтерфелл, он вообще ничего ей не обещал. Пес был всего лишь человеком, желающим справиться с течением жизни, грозившим в любой момент унести его от родных берегов или вовсе накрыть своими волнами.

Каждое утро Клиган уезжал на рассвете, возвращаясь лишь с заходом солнца, не выражал желания разделить с Сансой вечернюю трапезу, не делился с ней своими планами, не сообщал новостей из Королевской Гавани — он просто шел на кухню за очередным бочонком кислого вина и предавался пугающему саморазрушению в своих покоях.

С каждым днем девушка чувствовала себя более забытой, чем накануне, а осознание собственной беспомощности и полной зависимости, как от кошелька, так и от настроения Сандора, ложилось на ее плечи непомерным грузом, грозя придавить к земле в любой момент.

Желая почувствовать себя нужной, Санса взяла на себя смелость заняться домашними хлопотами и с помощью слуг начала превращать заброшенную берлогу в пригодное для жизни жилище. Как оказалось, с помощью воды, ткани и фантазии даже самому мрачному помещению можно было придать пристойный вид. Замок будто переживал свое второе рождение, когда туда вновь потянулись каменщики, плотники и резчики по дереву, желая в преддверии зимы преумножить свои заработки. Никто и представить себе не мог, что место, годами имевшее репутацию кровавой тюрьмы, могло стать пристанищем для страждущих, тянувшихся к башне из сожженных деревень.

Найденное во время восстановительных работ золото, награбленное Григором в его многочисленных вылазках, сослужило в этом немалую службу. И если моральные принципы Сансы не давали ей возможности распоряжаться фамильными драгоценностями и золотом лордов Речных земель, то Сандор, похоже, ничуть не гнушался этим, желая укрепить замок на случай враждебного вмешательства.

Поначалу Клиган никак не реагировал на попытки Сансы облагородить его жилище, бросая лишь презрительные ухмылки на суетящихся мастеров, но, когда ее деятельность развернулась в пугающих масштабах, все же охладил пыл своей юной гостьи.