— Ти, малютка… не глупи, — примирительно пробормотал охотник, — ты итак дел натворила. Я, между прочим, переживал, - девчушка похожа на воробушка. Маленький, мокрый, нахохлившийся. Не понятно, чего хочется больше — пожалеть ее или выпороть как следует. Девочка кусала губы, но все же держала его на прицеле, но на ее бледном лице было написано такое отчаяние… как тогда, в подвалах Берита, когда за ней гнались шестерки этого борова. После этого она хныкала, уткнувшись в плечо сына Спарды.

— Единственный, кто здесь глупит это ты, Данте, — Талия не поворачивалась в его сторону. Не хотела смотреть в глаза этого придурка. Мужчина нахмурился. Он подозревал, что крошка будет упрямиться, но надеялся… зря, конечно. А ведь по возрасту… Ти могла бы быть его дочерью. Если бы его судьба сложилась иначе. Или ее… но все так, как есть. И этого не изменить.

— Детка, я понимаю, тебе больно… и ты хочешь отомстить. Но разве это вернет твоих родных? — ей показалось или голос наемника действительно дрогнул? — Ты по локоть в крови. Да, эти святоши — не самые приятные люди, но и них есть семья, дети… должны ли их ребятишки идти и мстить тебе? — Талия поджала губы, независимо тряхнув волосами. Глаза мерцали как у кошки.

— Ничего ты не знаешь, Данте! — с болью выкрикнула она. Сапфировые глаза блестели от слез. — И не понимаешь. Не можешь понять.

— Она уже большая девочка, — эти слова были произнесены так приторно–сладко, что сводило челюсть. Чей-то глубокий вздох и наслажденный выдох, запахом крови, витавшим вокруг. — Она достаточно взрослая, чтобы брать такой грех, как убийство, на свою бессмертную душу.

Сын Спарды раздраженно покосился на демонессу. Змеиные глаза сверкали расплавленным золотом, от ее спокойствия и невозмутимости и следа не осталось, правильные привлекательные черты исказила ехидная гримаса. Опасная плотоядная тварь перед нападением. Данте не испытывал к ней такого отвращения в эту минут даже когда увидел ее впалое веко и запекшуюся кровь на ресницах.

— Что ты тут забыла? — снести бы ей голову за то как она на него смотрит. Как и все приятели из ада. Все-таки все демоны в итоге остаются демонами. Единожды вор — всегда вор. Жаль, что он так поздно это понял.

— Я тебе заплатила, помнишь? Ты мой исполнитель. А исполнитель ничего не может делать без ведома заказчика.

Мужчина до боли сжал зубы.

— Наивно полагать, что только из-за денег я оставлю тебя в живых.

— Ты безвольный слизняк, и только поэтому я еще жива, — он еще ни разу не видел, что бы Гейлавер так заливисто смеялась. Вся эта чума, вся гниль, которую она до этого момента удачно скрывала под маской миловидной женщины, полезла наружу. Если бы тогда именно такая Фриндесвайд пришла к нему с предложением контракта, ее голова бы давно отделилась от тела! Губы, покрытые темно–бордовой помадой, издевательски кривились, язык обводил контуры зубов, ноздри заострились. И еще никогда Данте не видел ее такой красивой, как сейчас.

— Но, признаю, трахаться с тобой мне понравилось. Хоть на это ты способен… но в будущем лучше витаминчиков попей. Ну, так, на всякий случай, — и каратель снова счастливо захихикала, прижимая руку к пышной груди и сжимая свой крест. Дымчато–алый камень мерно пульсировал. По спине Данте пробежал озноб, руки сильнее сжали рукоять Мятежника. Боль, обида? Какого черта?! Его только что буквально в грязь втоптали, а почему–то до ужаса хочется прижать к себе Гейлавер и заставить ее заткнуться поцелуем. Подобные сумасбродные мысли только сильнее разозлили наемника.

— И ты еще что-то мне смеешь говорить, Данте?! — чуть ли не визгнула Талия, негодующе глядя на охотника. — Как… как вообще можно так бескорыстно доверять ей! ЕЙ! Она знает о тебе все, а ты?! Ты что–нибудь знаешь о ней?! — крупнокалиберный пистолет из небесно–голубой стали, потускневший и окутанный полумраком, направленный в голову сына Спарды, вызвал вспышку дежа вю. Короткопалая ладонь Катона легла на ее худенькое дрожащее плечо.

— Не стоит расстраиваться из-за этого, милая, — мужчина сокрушенно покачал головой. — Демону очень легко ввести в заблуждение. Он прав, опусти оружие, Талия. Ты свою задачу выполнила блестяще. Твой отец гордился бы тобой.

Темно–синие глаза сузились и стрельнули в сторону хмурящегося Данте. Какая задача? Что он несет? Но неожиданно девушка растроганно улыбнулась и опустила руки. Грустно щелкнули предохранители. Улыбка Гейлавер превратилась в оскал, блондин физически ощущал ее искрящее напряжение. Катон коснулся губами высокого девичьего лба и заботливо поправил ее ярко–синие волосы.

— Можешь идти, дитя мое. Свой долг перед Господом ты выполнила.

— Какой еще долг? — подозрительно протянул сын Спарды. — Что вообще за дерьмо тут творится?

— Неужели ты думаешь, что ваша встреча была случайной? — священник снисходительно фыркнул. — Бедный наивный Данте… все это время тебя использовали, тобой прикрывались, знали наперед каждый твой шаг, а ты так ничего и не понял. Ничего не заметил.

— Пока я заметил только одно — что ты говнюк, каких поискать, — отчеканил мужчина, закидывая меч на плечо. Их темноты углов начали постепенно выходить и остальные «воины». Все со скорбными унылыми лицами, но при оружии. Гейл приглушенно зашипела, узрев знакомый холодный блеск серебряных клинков.