А вот и Арья подоспела! Как всегда где-то замаралась, где-то порвала одежду. Санса качает головой. Септа Мордейн будет недовольна. Надо бы поймать эту девчонку и привести ее в порядок. Но Санса не будет этим заниматься, нет. Арья ради смеха кидает на платье сестры целую горсть жуков, и Санса в ужасе кричит и подпрыгивает на месте. А Арье-то как смешно! Наверно, Санса со стороны выглядит ужасно нелепо. Уголки губ Сансы тронула легкая улыбка. Да, вот так, не открывать глаза, и она сможет слышать заразительный смех Арьи еще дольше.

Если Санса задерет голову, то увидит, как Бран лазает по стенам. Как это у него ловко получается! У Сансы бы голова закружилась, окажись она на его месте, и она не смогла бы даже с места сдвинуться. Но Бран не боится и лезет все дальше, дальше и дальше… Тут он видит внизу сестру и машет ей с высоты. Санса машет ему в ответ и боится, как бы Бран не упал. Нет, он никогда не падает. Если не открывать глаза, то он еще долго будет махать ей рукой с высоты…

Маленький Рикон бегает по двору со своим Лохматиком и звонко смеется. Он бегает, спотыкается и падает, встает, бежит и снова спотыкается. Волк догоняет его и лижет ему лицо, а Рикон только смеется еще пуще. Санса невольно улыбается, слыша его смех. Ее лицо все мокро от слез, но она улыбается. Правильно, не надо открывать глаза, и все они будут рядом с ней.

Во дворе упражняются на мечах Робб и Джон Сноу. Они тоже смеются и подшучивают друг над другом. Санса наблюдает за ними. Какие они счастливые. Какие большие и сильные. Они будут хорошими защитниками для них всех. Вдруг Робб ставит подножку Джону, тот падает, но прихватывает за собой брата, и они оба падают на землю, снова смеясь. Санса тоже смеется вместе с ними. Какие они все же молодые и смешные. Такие родные. Санса улыбается. Соленые слезы затекают ей в рот, но это ничего. Только не открывать глаза, и можно будет посмеяться с братьями еще дольше.

Они все такие живые. Они не могут быть мертвы. Они не могут быть так далеко. Они не могли оставить ее тут одну. Они ведь так близко, совсем рядом. Такие теплые и родные. «Ты не одна, Санса», - говорят они, и ей следует им верить.

Отец сидит у чардрева и тепло улыбается ей. «Это ведь не могло быть правдой. Он жив… Он должен быть жив, - убеждала себя Санса. – Он не мог умереть». Она тянет к нему руки: «Отец!» Она бежит к нему, но почему он все так же далеко? Почему его лицо становится таким грустным? Почему Санса не может его обнять? «Отец!» - кричит она, но не может к нему прикоснуться.

Сансу сзади обняла мать. Теперь так тепло и так спокойно. Родной, любимый мамин запах. Теперь Санса в безопасности, теперь все будет хорошо. Но почему она не видит на лице матери улыбку? «Мама?» Почему у нее такое печальное лицо? Почему она так крепко обнимает Сансу, словно в последний раз? «Не отпускай меня, мама! Никогда не отпускай!»

Санса сидит в богороще и обхватывает себя руками. Ее бьет дрожь из-за холода, а по лицу вновь текут соленые слезы. Она всхлипнула. Она больше никогда их не увидит. Их больше нет на свете. Она не обнимет ни мать, ни отца, ни братьев, ни Арью. Санса стиснула себя руками еще сильнее, но тщетно. Ей больше не вернуть ту иллюзию, в которой она сейчас побывала. Почему ей нельзя остаться там навсегда? Заснуть навсегда и покинуть эту землю, где у нее никого больше нет…

Сбоку от Сансы раздались шуршащие шажки. Маленькая мордочка ткнулась ей в ноги. Нимерион вскарабкался к ней на колени и, урча, принялся обнюхивать ее мокрое лицо. Санса ощутила его теплое дыхание на своей коже. Нимерион ткнулся ей мордочкой в грудь и лицо. Девушка осторожно прижала дракончика к себе. Он такой теплый и тихонько урчит, потираясь головой об ее грудь. Губы Сансы тронула улыбка. Она не одна. Нимерион согреет ее.

========== Их огонь ==========

– Ты лишился рассудка, - громко заявила Серсея.
– Если думаешь, что я сейчас брошусь тебе на грудь после всего этого.

Джейме устало поморщился. Он и так не разговаривал толком с сестрой после того, как добровольно сбросил с себя белый плащ. С тех пор прошло почти два месяца. Уже канун их совместной свадьбы. Серсея все это время его игнорировала, полная гнева и желчи, пожирающей ее изнутри. Джейме понимал свою сестру. Но почему она до сих пор не желает говорить с ним?

– Послушай, - начал он. Вот бы схватить и обнять Серсею, прижать ее к своей груди изо всех сил и никогда не отпускать. Пусть она кричит и извивается сколько хочет, насылает на него проклятия и пусть даже плачет. В конце концов она затихнет и тоже прижмется к его груди. И тогда их никто не сможет разлучить.
– Серсея, я знаю каково тебе…

– А вот и нет!
– взвилась королева.
– Мы будем стоять в септе и одновременно приносить обеты: вот только не друг другу. Ты будешь говорить эти слова, глядя на эту шлюшку Маргери, а она будет щебетать то же самое своими лживыми медовыми губками. А на мою спину вновь закинут, словно попону на какую-то лошадь, плащ, да только не твой. В первый раз это был черный олень, на этот раз - белая роза. Подумать только: на льва возлагают жалкие куски материй с какими-то оленями, на которых он охотится, и цветами, которые он топчет!