Она помнила. Леди Кейтилин тогда велела им с Риконом собрать вещи, которые потребуются им в Королевской Гавани, но выпал снег и Рикону захотелось построить замок. Мирцелла до сих пор не забыла морозный воздух и тихий смех Рикона, когда им удалось ускользнуть в богорощу из-под носа мейстера Лювина и сира Ариса.

В конце концов её замок Рикон разобрал на снежки, и когда Робб вышел на поляну, комок, брошенный Мирцеллой, угодил ему прямо в лицо, заляпав ресницы и бороду. Рикон засмеялся, а она сначала ужаснулась, но потом разглядела в глазах Робба лукавый огонёк перед тем, как он подбежал к ней. Робб легко поймал Мирцеллу и упал с ней в снег, барахтаясь и не давая подняться, и она до сих пор помнила его весёлый крик: «Предательница!». Когда Серый Ветер попытался оттащить его, Мирцелла чувствовала, как руки Робба обнимают её, а горячее дыхание щекочет ухо: «Почему мы никогда раньше не играли вместе?».

—Конечно.

— Ты всегда так тиха, так правильна и боишься что-то сделать не так. В тот день в богороще я впервые увидел, какая ты на самом деле. И я понял, что могу полюбить такую девушку, — убрав волосы со лба, он продолжил. — Я не знаю, сколько боли причинили тебе Ланнистеры. Я вижу в кошмарах все те ужасы, что Джоффри делал с тобой. Но, независимо от того, что произойдёт за эту войну, я никогда не пожалею о том, что взял тебя в жёны и подарил тебе детей.

Мирцелла попыталась незаметно сморгнуть слёзы.

— Робб…

— Ты вновь сделала Старков Королями Зимы, — перебил он. — И этот титул будут носить наши сыновья и сыновья наших сыновей, — ласково улыбнувшись ей, Робб язвительно закончил. — Ну а Большой Джон всегда называл тебя творцом королей.

Творец королей, дочь Цареубийцы.

Утром, когда знаменосцы официально присягали королю Эддарду и королеве Кейтилин, Мирцелла обняла на прощание Теона Грейджоя, единственного настоящего старшего брата, который у неё когда-либо был. Он обнял её слишком сильно, и ей показалось, что он вдохнул запах её волос перед тем, как отпустить. Было что-то во взгляде Теона, что она не хотела не знать и не хотела, чтобы об этом узнал Робб, поэтому поспешила подколоть друга:

— Когда ты вернёшься, каждая служанка на Севере будет грезить о том, чтобы стать твоей женой.

— Я предпочёл бы просто спать с ними, — ответил он, поморщившись от неодобрительного взгляда лорда Эддарда, и сел на своего боевого коня.

Мирцелла успела вовремя, чтобы увидеть, как Робб передаёт Джоанну и Лиа Старой Нэн, как одна из девочек потянулась к нему, и в глазах Робба промелькнула боль, даже когда он велел Нэн унести детей в замок, подальше от холода. И только потом он наклонился к Бриндену, и Мирцелла не смогла сдержать улыбку при мысли о том, что её младший сын, вылитый Ланнистер, в душе был истинным Старком.

Она не слышала, что сказал Робб, но Бринден вдруг широко улыбнулся и кивнул. Робб подхватил сына на руки, словно желая спрятать от любых опасностей в своих объятиях, и Бринден крепко прижался к отцу, нехотя отпуская его.

Когда Эддард обнял Робба, Мирцелла подумала о других Старках: леди Кейтилин, что направлялась на Медвежий остров к Сансе, Рикарде и Бране в Дозоре-в-Сероводье, Арье и Риконе в Речных Землях, Джоне Сноу на Стене. Она думала и о своей семье — Джоффри на троне, Томмене с милой Элейн в Кастерли Рок, Серсее и Тайвине в Королевской Гавани, Тирионе, путешествующем по Семи Королевствам, Джейме, который охраняет их всех — и сожалела о том, что вынуждена предать их всех, хоть и сама была Ланнистер.

«Вы все Баратеоны», — сказал король Роберт, и Мирцелла подумала, что это правда.

Робб нежно взял её лицо в ладони, но его лицо было серьёзно.

— Поцелуй меня, чтобы я помнил об этом поцелуе, пока не вернусь к тебе.

Мирцелла подчинилась, обнимая его так крепко, как только могла.

— Даже если Винтерфелл падёт, — прошептал он. — Мы не отступим. Доверяй моему отцу.

Слёзы замерзали на её лице.

— Конечно.

— И если это случится, отправляйся на Стену, к Джону.

Мирцелла кивнула.

— Когда драконья королева одержит победу, мы вновь будем вместе.

Она увидела блеск в его глазах прежде, чем он снова обнял её.

— Я люблю тебя. И обязательно к тебе вернусь.

Несмотря на холод, Мирцелла стояла и смотрела вдаль, пока последняя вспышка знамён не исчезла за горизонтом — Робб ушёл на войну, к разжиганию которой она сама приложила руку.

========== Глава 4. Вдова на Стене ==========

На Стену, к Джону.

На Стену, к Джону.

На Стену, к Джону.

Она не чувствовала своё тело, скованное холодом, и казалось, что кончики двух пальцев уже почернели даже под двумя парами перчаток. Её желудок был пустым и громко требовал еды спустя несколько дней скудного рациона из снега и жёлудевой пасты; сир Родрик подстрелил какого-то старого и больного оленя, но это было так давно. Или может, совсем недавно, потому что она не могла вспомнить, сколько дней уже провела в лесу, сначала на лошади, а потом, когда та околела, на коне сира Родрика. Да и тот уже на ладан дышит, и она совершенно не знает, откуда взять силы, чтобы продолжить идти.