В один из редких моментов их близости, Рэйнис спросила Арью о ее мужьях. Она знала, что мысли ее дочери были наполнены фантазиями о свадьбе с Рэйго, причудливых идей о значимости брака, и Арью забавляла мысль, что ее практичная и жесткая дочь предается подобным девичьим играм. Так что, когда Рэйнис спросила Арью, что ей больше всего нравилось в каждом из ее мужей, Арья ответила предельно честно.

– Нед был милым, возможно, самым милым человеком из всех, что я знала. Ренли мог заставить меня смеяться быстрее, чем кто-либо еще, и он был первым, кто признал, что я могу быть больше, чем просто леди. А твой отец…

– Что насчет него? – с нетерпением спросила Рэйнис, и Арья заметила намеки на слепое детское обожание на лице своей дочери.

– Твой отец освободил меня. Все мои качества, которые казались всем остальным позорными и недостойными, Эйгон любил.

Эйгон устало улыбнулся ей, когда она поднялась от своего туалетного столика, и Арья знала, что это все еще было правдой: она будет любить Эйгона Таргариена до самой смерти.

– Мне пришлось рассказать Брандону и Алисанне полдюжины историй, прежде чем они уснули, - сообщил ей Эйгон, и Арья задумалась, стоит ли ей возразить, он скинул ботинки и стянул тунику через голову.

Вместо этого она засмеялась.

– Они манипулируют тобой. Они оба знают, что им положена лишь одна история, две в день рождения.

Эйгон замер на мгновение, прежде чем покачать головой, грустно улыбнувшись.

– Я не знал ваших правил.

– Ты научишься, - беззаботно ответила она.

– Я бы научился быстрее, если бы мне не пришлось ждать месяцами, чтобы приехать. Если бы вы были при дворе…

– Если бы я прибыла ко двору, мы бы не знали более покоя, - вспомнив о трех драконах, находящихся где-то в замке, она добавила: - Особенно сейчас.

Лицо Эйгона потемнело, и он кивнул, неспешно раздеваясь до белья.

– Драконы… – недоверчивый смешок слетел с его губ, и он продолжил: - Когда мы поженились, Коннингтон сказал, что я безумец, что я отказался от Семи королевств ради… Ну, ради не совсем лестного определения. Тогда я сказал ему: «Ты не понимаешь, Джон. Наши дети будут драконами». Но такого я не ожидал.

– Это было страшно, - шепотом призналась Арья, озвучивая позорные чувства, что тлели в ее сердце весь последний месяц. – Когда я увидела дикий огонь, когда я увидела их в огне… Я никогда не боялась наших детей раньше, но я была напугана. И сейчас боюсь.

– Арья…

– Я не дракон, Эйгон, - продолжила она, - и, когда я вижу детей с драконами, с существами, которые вообще не должны существовать, я могу думать лишь об опасности, которая царит здесь: для меня, для Брандона, для жителей, для детей, когда королевство узнает, что у них есть…

Эйгон приложил палец к ее губам, успокоив.

– Именно поэтому вы и должны вернуться ко двору. Если мы начнем строительство прямо сейчас, драконьи ямы будут отремонтированы до того, как они станут слишком большими.

– Если Тиреллы узнают о том, что наши дети пробудили драконов, особенно сейчас, когда ты узаконил их, я не хочу даже и думать о том, что они…

– Они бы не…

– Они такие же безжалостные, как и Ланнистеры, Эйгон. Просто разумнее выбирают сторону, - вздрогнув, несмотря на жару, Арья прошептала: - Законные или нет, они всегда будут бастардами в глазах тех, кто поддерживает Джессу. И если я вернусь ко двору, ты будешь постоянно слышать, что привез с собой свою шлюху.

– А что если я привезу не свою шлюху? Что если я привезу свою жену?

Арья шокированно молчала, прежде чем выдохнуть:

– Что?

– В старину короли Таргариены имели несколько жен, - напомнил он ей, нежно заправив локон волос за ее ухо. – Твой брак с Ренли был расторгнут много лет назад, и сейчас ты свободна. Ты мать моих детей, детей, в чьей крови столько Валирии, что они пробудили драконов из камня. Ты на моей стороне. – Его голос смягчился, и Эйгон прислонился своим лбом к ее, выдыхая: - Наши дети принадлежат Железному трону.

– Ваши с Джессой дочери стоят перед ними в очереди наследования.

– Не в том случае, если ты снова станешь моей женой.

До нее постепенно доходил смысл его слов, и Арья поняла, что именно он предлагает ей и ее детям. Джесса технически будет его первой женой, верховной королевой Вестероса, но его предложение сделает королевой и Арью. Сыновья, рожденные в законном браке, станут важнее любых дочерей.

Эймон мог бы стать королем, а Брандон вступить в королевскую гвардию. Статус и позиция Рэйнис могли бы позволить ей выйти за Рэйго, как она и хотела, а Алисанна могла бы удачно выйти замуж по любви. О большем для своих детей Арья не могла и мечтать.