«Все правильно», — повторил он слова из давнего сна. И прыгнул…

«Всё правильно». Но кто сможет понять, каково ему было раскинуть руки и оторваться от края?

Как бы там ни было, но это была его пропасть. И вот теперь он долетел до самого её дна.

Любое принятое решение так или иначе требует ответственности, Шерлок хорошо это знал. Он обязан был сделать то, что сделал. Но в тайниках души Шерлок прятал ещё одно знание: он мог, мог предотвратить этот сокрушительный для Джона удар, этот преследующий Джона ужас — свой красивый полет на его глазах.

Ему до сих пор не понять, почему он не захотел уберечь от этого Джона. Ведь это было в его силах.

Слабость? Страх?

Наверное. Джон всегда был его поддержкой.

Теперь ему предъявили счет.

Этот до спазмов в горле реалистичный сон про лежащего в гробу Джона встал неодолимой преградой на пути возвращения Шерлока домой — туда, где все это время оставалась его душа, где продолжало биться его сердце, туда, где он по-настоящему жил.

Дверь распахнута настежь, но в неё не войти. И порога не переступить.

Второй раз в его жизнь ворвалось что-то неведомое, то, что находилось вне его знаний и логики, что было сильнее разума, чему Шерлок по-настоящему боялся противостоять.

***

— …Я не вернулся, Джон.

— Ну, так вернись.

Тяжело было смотреть Джону в лицо, тяжело слышать его голос и усталость в нем. Шерлок не смог ничего ответить — только отрицательно качнул гловой.

— Хорошо. Тогда я буду приезжать сюда каждый день. И однажды ты уедешь вместе со мной.

========== Часть 6 ==========

Миссис Хадсон плакала. Впервые Джон заметил, как сильно она постарела, как поредели её пушистые волосы. Кокетливо завитые кудряшки вызывали в Джоне невыносимую жалость - всё это время она в одиночестве переживала горе. Он углубился в свою потерю, отгородившись ото всех, в том числе, и от неё, разговаривал мало и никогда не упоминал даже имени Шерлока. Джон ужаснулся мысли, как беззащитна она была всё это время, как слаба, и некому было её утешить.

А ведь Шерлок был ей бесконечно дорог. Джон ни разу не подумал об этом, и сейчас был готов на коленях умолять её о прощении.

— Шерлок… Шерлок… — повторяла женщина, вытирая платочком слезы. — Почему он не хочет вернуться домой?

Джон покачал головой. Он и сам терялся в догадках.

Он был настолько ошеломлен всем, что так неожиданно на него обрушилось — ожившим, но каким-то потусторонним в своей худобе Шерлоком, его почти пугающим видом, его нежеланием ехать домой, — что ни о чем не мог думать. Сейчас он чувствовал только свое налитое усталостью тело. Хотелось лечь и закрыть глаза.

Но в такую минуту оставить миссис Хадсон одну было бы верхом жестокости. Они проговорили почти до утра, вспоминая прошлую жизнь, вспоминая тот страшный день, в который, Джон теперь хорошо это понимал, им необходимо было держаться вместе.

— Простите меня, миссис Хадсон. Я не имел права отдаляться от вас. Бросать…

— Ну, что вы, Джон, вы меня не бросали. Каждый день я со страхом ждала, что вы съедете…

Вновь полоснула по сердцу вина — как мог он быть настольк бездушным! Носился со своей болью, упивался ею, а рядом с ним немолодая одинокая женщина так мужественно пыталась держаться.

Лишь на рассвете он добрался до спальни и провалился даже не в сон — в забытье. Его преследовал образ Шерлока — размытый, неузнаваемый.

Джон вздрагивал и стонал во сне.

***

Разбудил его звонок Шерлока.

— Привет, Джон. Как ты?

— Хочу тебя увидеть в нашей гостиной прямо сейчас.

— Передавай привет миссис Хадсон.

Слушая короткие гудки в трубке, Джон на мгновение подумал, что этот звонок — продолжение сна, что сам Шерлок — всего лишь очередное видение, которые так часто мучили его своей убийственной реалистичностью.

Он тяжело поднялся, чувствуя ломоту во всем теле, головную боль и ту самую, ставшую привычной тоску, от которой так часто хотелось плакать. По квартире разливался запах ванили — уютный, домашний. Миссис Хадсон что-то пекла, и Джон попытался вспомнить, когда она делала это в последний раз. Давно. В той жизни.

Он принял прохладный душ и почувствовал себя немного бодрее.

— Джон! — раздался звенящий голос. — Вы проснулись?

Они пили чай с её изумительными рогаликами и вновь говорили о Шерлоке.

— Он вернётся, Джон. Я не понимаю, что происходит, но все, что делает Шерлок, имеет смысл, вы же знаете.

— Знаю.

Было заметно, что миссис Хадсон мало спала — вид у неё был утомленный, измученный.

Но она сияла, и Джон вдруг почувствовал себя уверенным и сильным.

— Я еду к нему.