– У вас вроде были отношения?
– спросил Рейн. Рэкс, закончивший перевязку, отдал ему право вести диалог и внимательно слушал.

– Были, да...
– Борис сорвал с себя защитные очки и в сердцах бросил их на пол.
– Недолго, конечно. Она же у нас за приличия, негоже артау быть с хороном, неправильно, предосудительно, что люди подумают... Розу всегда больше беспокоило не что она думает, а что думают эти мифические люди. Хотя при расставании наговорила мне, что я просто слишком тяжёлый для неё человек, который вечно её загоняет в ему удобные рамки. У нас и дружбы нормальной не получилось. Я знаю, я сам виноват. Разлюбить не смог и полностью отпустить тоже, хотя стоило бы. А главное, так и не просёк источник всех её претензий ко мне. Мы всегда как будто на разных языках разговаривали.

– А спокойно поговорить пробовал? Или только на повышенных тонах?

– Пытался... вроде. Мы как-то быстро на эти повышенные тона переходили. Вот она и сбежала от меня к первому же попавшемуся никину. Скатертью дорожка.

– Тяжёлый случай, - вздохнул Рейн.
– Может, и фиг с ним? Дай человеку набить лбом собственные шишки. Ты, наверное, постоянно пытался от чего-то уберечь её, а она это и воспринимала как контроль над собой. Пусть пообщается с Филином, глядишь, разочаруется и обратно придёт. Сама. И в кои-то веки тебя не в чем будет упрекнуть.

– Ну не с этой же сволочью ей шишки набивать!
– возмутился Борис, но Рейн так красноречиво посмотрел на него, что он сразу успокоился, понижая голос.
– Вылез чёрт знает откуда... из грязи в князи. Ладно бы неоценённый гений, так ведь тьфу, середнячок. Кто его только откопал... И сразу получил отдел. Они сейчас все показатели бьют только благодаря Розе.

– У тебя с ней не так же было?
– с сарказмом спросил Рейн.

– Ну конечно, нет! Мы же в разных областях работали, пусть и под одним началом. Она всегда всех опережала, но я тоже старался. И много кто старался. А сейчас её будто специально среди посредственностей посадили, чтобы не дай бог кто не затмил. Мне кажется, она вообще там одна работает. И все на ней выезжают, как на тягловой лошадке.

– Ну, это уже определённо не твои проблемы! Забудь о ней пока, Борис. Не пытайся стреножить эту тягловую лошадку. Знаю, немыслимо, но придётся.

Борис обхватил голову руками и уставился в пол. Рэкс, который слегка запутался во всей этой психологии ещё в середине разговора, только молча разглядывал его. Рейн уже собрался предложить Борису вернуться к работе в качестве способа отвлечения от проблем, как расслышал цокот каблуков, направляющийся в их сторону. Спустя пару секунд на пороге медкабинета оказалась запыхавшаяся Роза.

– Так и знала, что это у тебя что-то рвануло!
– она со смесью беспокойства и гнева посмотрела на Бориса, который уже вставал с кровати.
– Живой?

Борис молча ткнул забинтованной рукой в сторону Рэкса.

– Ясно, - кивнула артау.
– Пожалуйста, будь осторожнее, особенно когда ты совсем один!

– Я бы не был "совсем один", если бы...
– язвительно начал Борис, но оборвал себя даже без уже изготовившегося к воодушевляющему пинку Рейна.
– В смысле, да, ты права. Я просто задумался. И... ты сильно торопишься?

– Ну, у меня там, конечно, ничего не взорвётся, но приглядывать всё равно надо!
– рассмеялась Роза.
– А что?

– Нет, ничего. Просто... в общем, прости меня. За ту ссору. Если... если ты считаешь, что всё идёт так, как должно, пускай, - теряясь в словах, Борис вздохнул и единственным незамотанным ногтём почесал за ухом.
– Только не забывай, что на меня ты всегда можешь рассчитывать.

– Спасибо, - Роза тепло улыбнулась ему и озорно подмигнула.
– Всё правда хорошо. У меня есть свои планы по поводу Пьера. Я разберусь. А ты заходи, если что!

Послав ему воздушный поцелуй, она исчезла с порога комнаты, и Рэкс хмыкнул.

– Как удивительно иногда слаженно думают совершенно разные люди. У меня тоже есть на этого Пьера определённые планы.

– Посвятишь нас попозже в свои интриги, брат, - толкнул его со смехом в плечо Рейн и вопросительно посмотрел на Бориса: - Тебе стало легче?

– Немного, - слабо улыбнулся ему тот.
– Пойдёмте уже. Не люблю больничный запах.

– Постарайся держать себя в руках и не попадать сюда в ближайшее время, - попросил Рэкс.
– Нехорошие у меня предчувствия по поводу Пьера...

Крысиная возня

Оставляя за бастионами скал Рей-Денн, как когда-то родной Бёрн, подёрнутый кровавой пеленой, Домино снова ощутил, как некая часть его души болезненно отрывается и покидает его, чтобы схорониться там, у веров. Так и не случившаяся семья: Батес и Шона, предавшая любовь - Алекта, разбившиеся мечты о наконец-то мирном небе над головой - всё хорошее, что было связано с очередным годом его жизни, запечаталось семью замками в сердце Рей-Денна, а в самом Домино лишь углубило ранее нанесённую рану. Ему снова нужно было возродиться из пепла, и он старался не оглядываться, чтобы проще было забыть и не вспоминать больше никогда.