Я оказалась права: спустившись на первый этаж, услышала приглушённые голоса двух Сальверов. Стараясь не шуметь, я спустилась с лестницы, остановившись рядом с первой ступенью. Хотелось остаться незамеченной и понаблюдать за Реймуном с небольшого расстояния. Хотелось понять, какой он настоящий? Вздорный, как при первой встрече? Или любознательный, как во время обеда в Приючье? Может, мягкий и верный защитник, как во время сражения? Или добрый и покровительственный любящий брат, как он ведёт себя с младшей сестрой? А его нежность вечером наедине?

– - Ты знаешь закон, Реймун. Если заиграешься...
– - произнёс мужчина после долгой паузы.
– - Ты понимаешь, чем ты рискуешь? На мгновение потеряешь контроль над собой, одна неправильная эмоция и ты перечеркнёшь своё будущее.

Тихий, чуть урчащий смех мальчишки, как насмешка, прозвучал и донёсся до моих ушей, заставив вздрогнуть. Его лица, стоя в холле, я видеть не могла, но представила, как это бледное истощённое болезнью лицо исказилось в гримасе заядлого манипулятора. Прокручивая в голове каждый его образ, я почувствовала поднимающийся из глубин души страх. Такая однотонность ликов вмиг показалась надуманной и ненастоящей. До сих пор не знаю, что на самом деле представляет из себя человек, носящий звание тормаша, но об особом качестве я стала догадываться ещё ночью. Вероятно, это жестокость? Или что-то очень близкое к этому. Если война -- значит убийство.

– - Понимаешь, отец. Ты прекрасно понимаешь, что это невозможно, -- медленно, по-змеиному, протянул Реймун.
– - Я не фальшивый тормаш. Я истинный. Рождённый тормашем. А ведьма... не просто развлечение. Она тоже... настоящая. У меня был проломлен череп, а кожа на груди и на спине покрылась гнойными волдырями. Надаль собственными глазами видел, как она провела ручкой, и ранений, как не бывало. Обиделась, наверняка, оттого тянула с лечением. До безумия влюблённой женщиной очень просто управлять.

– - Ведьм не... в это сложно поверить, -- оборвал Гаусельм Сальвер и согласился с сыном.
– - В Дистрасе немало шарлатанов. В Калрисе их ещё больше. Вся столица наводнена ими.

– - Она скрывалась в Приючье, -- усмехнулся Реймун.
– - Не ела, не пила и не спала. Ей чужды человеческие нужды. Ей нужно только писать на своём ведьмовском языке.

– - Ей не нужны деньги?
– - голос лорда полон удивления.
– - Невозможно. Они все хотят денег. Если она на самом деле владеет магическим даром, то может обдирать людей до нитки!

– - Понятия не имею, о чём она думает. Но Надаль прав, -- ещё одна усмешка.
– - Вертеть женщиной просто. Нужно только захотеть и немножко подыграть. Не сложнее детской забавы.

Слушая неприятный разговор, я поняла одно: планы на мою персону были сформулированы и обдуманы ещё в Приючье. Попытка подчинения, каюсь, превосходная, но он не учёл одну маленькую пакость. Он совсем ребёнок и не в состоянии соблазнить нормальную взрослую девушку без извращённых наклонностей в сторону педофилии и анорексии. Какая же он маленькая дрянь! Мало было десятидневного похода по ту сторону. Следовало оставить его там навсегда! Накатило такое мощное раздражение, чуть не заставившее взбеситься. Но волна спала, а жажда проучить, которая завладела мной ещё в Приючье, вновь всколыхнулось, но с неистовой силой.

Хочет ведьму? Он её получит!

Это было неправильно. Что конкретно неправильно: поступок Реймуна, моя жажда мести или то, что я собралась сейчас сделать, -- не разбиралась. Факт только в том, что это поспешно принятое решение я отменять не собиралась и целенаправленно поднималась по лестнице на второй этаж. Так медленно и тягуче, смакуя каждую секунду до совершения пакости, и эта маленькая тварь больше никогда не посмеет и подумать, чтобы так нагло воспользоваться мною. Почтеннейшему лорду Пешу тоже достанется, как только я доберусь до него. Взялся учить разгильдяя, как соблазнять взрослых девушек? Малец не дорос ещё!

Комнату "малыша" я отыскала не сразу, но шла напролом. Маюрано всё ещё спала, её мать -- тоже. Неизвестная рыжая женщина отыскалась в одной из комнат, после которой я нашла покои глупого и беспечного Сальвера! Белый пояс тулузы лежал на самом видном месте, на столе, и дьявольски манил к себе. Я сатанела. Так меня не бесили даже врачи, уничтожившие последние крохи частной жизни, окончательно превратив мою избушку в проходной двор. Этот же дрянной лорд, не доросший до совершеннолетия, вовсе лишил меня единственного места жительства! Это будет пока ещё не месть. Всего лишь малюсенькая пакость, но настолько "в яблочко", что он ещё не скоро забудет.

Несколько в бешенстве произнесённых слов на родном языке, и середина белого пояса надулась, как шарик, и квакнула. Страшно ядовитая жаба-ага резко подпрыгнула и упала на пол, потащив за собой пояс, из которого не могла выбраться. Горячо любимый клинок Сальвера также смертоносен и неуловим, как и прежде. Изменилось только одно -- добавился враг в лице хозяина. Но мне этого всё равно показалось мало. Пусть жаб будет много! Пусть они, коричневые, сотнями будут прыгать по всему поместью и квакать, квакать, квакать! Чуть успокоившись, я, конечно, "призвала" пару десятков жаб коричневой расцветки, но не ядовитых. Всё-таки в этом поместье много неповинных, и им страдать от яда нечего.