Бежать. Бежать как можно скорее и ни за что не оглядываться. С раскрытием высокопоставленного шпиона в "Феандигроге" началась такая суматоха, что лучше держаться от толпы как можно дальше. Крики ещё не самое страшное, но кое-кто даже новую меня сумел перевизжать. Всем заложило уши. Паника захлестнула эльфов, поэтому сбежать смогли не только мы с Леголом, но и генерал с товарищами, хотя именно он был центром насущной проблемы. Он, резво в прыжке встав на ноги, сверкнул хищным взглядом по опустевшему столу. Утаскивающего меня Легола заметил сразу и рванул вперёд. Именно от генерала мы улепётываем.

– Сейчас тебя будут искать не только генерал, но и король. Чёрт!
– - воскликнул Легол, уводя меня в очередную подворотню.
– - Я не успел о тебе доложить! Если снимешь шлем, то ты труп.

– Удружил!

– Молчи лучше!

Пока мы бежали, эльф не выпускал моей руки из ладони, чтобы не отстала. Голод, поесть нормально мне так и не удалось, и усталость, оставшаяся ещё после первого побега от фей, и собственное тело, страдающее от сваленной на него тяжести: на маленький рост грудь размером чуть ли не с голову -- всё восстало против меня. Один только Легол, по-эльфийски матерясь, оставался рядом, помогая спастись. Такого лексикона у благовоспитанного эльфа, ранее всегда украшающего свою речь и вензелями, и кружевом, я не ожидала. Он, оказывается, умеет не только нормально говорить, но и весьма непристойные монологи устраивать горазд!

Генерал попался упёртый. Радует одно -- моё лицо закрывает шлем, а вот лицо Легола он запомнил в каждой детали. Как и я. Орлиное перекошенное от гнева лицо, но совершенное и бледное испугало так, как ничто другое за все шестьдесят четыре года жизни. Даже злой Реймун по сравнению с этим темноволосым эльфом, имя которого мне неизвестно, кажется гладкошёрстным шкодливым котёнком. Хотя... он, как по мне, и так ласка та ещё: хитрая и милая, но хищник. Обманчивая внешность и тоненький голос не мешают юному Сальверу держать в страхе даже почтеннейшего лорда Надаля Пеша. По крайней мере, мне кажется, что тот испытывает по отношению к другу наравне с уважением страх.

Стук разбудил меня.

Реймун, войдя, тихо прикрыл за собой дверь. Сейчас он одет в домашнее: нет привычной тулузы, а рубаха много проще, чем та, которую мне довелось безжалостно сжечь. Будь он постарше, то я не стала бы и задумываться, ответить ли на его детское чувство, но он совсем юнец. В семье и вовсе Реймун ведёт себя удивительнейшим образом, являясь истинным семьянином. Что же он хочет? Военная карьера забирает много сил, а духовного удовлетворения тоже хочется? Он ищет поддержки и понимания, основываясь на жизненном опыте друзей и коллег? Подчинённых? У него с таким высоким званием тормаша должны быть люди в подчинении.

– Уже спишь?
– - спросил Реймун, подходя ближе и присаживаясь на кровать.
– - Сегодня был тяжёлый день.

Сальвер вертел в руках деревянный гребень, инкрустированный синими камнями. В полутьме, разжиженной неярким светом зелёной свечи, видна усталая улыбка мальчишки. Его волосы расплетены и лежат на плечах, спускаясь на грудь. Рубаха развязана, а завязки скрутились в спирали. Вот так он выглядел совсем оголодавшим, но никак не соблазнительным, как наверняка предполагал. Будь он более сексуальным сам по себе, возможно, это могло прокатить, но типаж подростка меня никогда не возбуждал.

– Нет, всё в порядке, -- зачем-то кивнула я.
– - Но за окном давно темно и время позднее. Иди спать.

– Выгоняешь?
– - он снова улыбнулся, выглядя при этом ещё милее.
– - У тебя красивые волосы, но совсем неухоженные. Это тебе, -- он указал на гребень в руке.

– Чего ты хочешь?

Поднявшись на колени, я сползла с кровати и схватила брошенный на столик пояс, небрежно завязав им тулузу. Мои длинные волосы проскальзывали сквозь костлявые бледные пальцы. На самых кончиках Реймун сжал руку в кулак, так что мне пришлось обернуться. К чему он клонит -- долго думать не нужно, но не получит ни одного намёка. Пусть не мечтает! А я ещё жалела мальчонку, влюбился во врача, спасшего ему жизнь. Обычное дело, платонические чувства и так далее... Держал бы свои мысли при себе, а не пытался реализовать на практике. Так и хочется этого несносного мальчишку запеленать и из бутылочки с соской кормить ибо нечего! Ладно, это я загнула, но, представив, даже усмехнулась.

– - Отпусти и возвращайся к себе, -- не повышая голоса, посоветовала я.
– - Перенапряжение плохо скажется на здоровье. Ты только вернулся с того света, снова хочешь отправиться в путешествие в никуда?

– - Присядь, -- Сальвер похлопал по кровати рядом с собой.
– - Не усну, пока не расчешу тебя. Синий очень освежает образ.

Где он вообще понабрался таких слов?! Вроде бы болтовня ни о чём, а действенно. Через пару лет или пару сотен лет по летоисчислению этого мира он, без сомнения, станет самым популярным парнем в... в... Из головы вылетело название города, в котором я сейчас нахожусь. Но как же раздражает! Или... не мог же он так быстро отчаяться? Хотя, фактически подросток же. Таким присущи импульсивные поступки, о которых потом сожалеют всю жизнь. Вот только Сальвер сыскал славу превосходного воина, он никогда бы не пошёл на такие глупости, не продумав до последней самой незначительной детали. Что он задумал? Что он задумал, никак не пойму! За раздумьями я не заметила, как Реймун встал справа от меня в непозволительной близости и коснулся гребнем виска, отводя прядь волос за спину.

– - Ты высокая, лучше сядь, -- предложил мне совсем уж обнаглевший мальчишка.

Не отстанет ведь. Сдаваться нельзя, но и выпнуть его можно только со скандалом. В гостях поссориться с первым сыном грозного лорда Гаусельма Сальвера... На его фоне Реймун выглядел неважно, бледной тенью, но загадочное звание тормаш, даруемое за военные заслуги, получил сын, а не отец. За пролетевшие две недели после знакомства с Реймуном, ни разу не замечала за собой страха перед ним. И голова опустела. То нападение незадолго до въезда в город, когда мне завязали глаза... Воспоминания о нём, звуки смерти, стёрлись из памяти, как глупый фильм ужасов, недостойный показа на большом экране кинотеатра. В тот момент холодела кровь, а сейчас я не чувствовала ровным счётом ничего.