– - Тсс... полукровочка Нимлот, -- над ухом прошелестел Малур, закрыв рукою мне рот.
– - Пусть возлюбленные воссоединяться в храмах шисейджи, а ты ответишь за грех своего рождения перед империей.

ГЛАВА 7

В НАЧАЛО СТРАНИЦЫ

***

Гам стих. Приготовления к свадьбе Маюрано остановились, как только старший из сыновей Сальвер покинул поместье. В течение последующих месяцев до самого окончания весны никто ничего не слышал о нём, а о свадьбе и вовсе забыли, аргументируя занятостью некоего учителя. Якобы отложили. Учитывая отношения между Реймуном и Маюрано, вполне естественно, если она закатила истерику, что не выйдет замуж, если брат не будет присутствовать при этом. Дали бы ей волю, она бы за Реймуна замуж вышла, если бы он братом ей не был. А может, она бы и не посмотрела на кровное родство.

Наблюдая за этими двоими и за всей семьёй в целом, я не могла не отметить, что они похожи ровно настолько, насколько одинаковы Реймун и Надаль Пеш. Бледные, черноволосые и несоизмеримо гордые, как выделанные под копирку. Наполнены жизнью были только трое: я, Реймун и Маюрано. Вокруг всех остальных ощущался лёгкий привкус нереальности происходящего. Они все, как актёры, исполняли отведённую им роль и застывали каменным изваянием, как театральные куклы, лёжа на полке до нового представления. И люди в Приючье были такими же ненастоящими, кроме мощного старосты Бруно.

Сегодняшний день ознаменовался появлением ещё одного "живого" персонажа в локации "поместье Сальвер". Весёлый господин в цветастой тулузе и со странной шляпой на голове был радостно встречен Сальверами-марионетками. Я наблюдала за знакомством с неприкрытой скукой, стоя на верхней ступеньке лестницы на втором этаже, и, облокотившись о перила, пыталась вспомнить, где же я могла видеть этого лорда Санзета. Его фамилию я пропустила мимо ушей, задумавшись о нашем возможном раннем знакомстве. В голову никто подходящий не приходил.

Он меня заметил и сексуально улыбнулся. Теперь не узнать это лицо нельзя. Мой бывший одноклассник, которого сбила машина. Отсутствие денег и пьющий отец приковали его к больничной койке в реанимации с разрывом нервных тканей вдоль спинного мозга. Мы встречались, пока он не подсел на смесь сушёных крапивы и конопли. Лёгкий наркотик, но мозги прочищает по полной программе. Моя попытка разорвать наши отношения кончилась дракой, погоней и резко затормозившей ауди, перед которой я успела проскочить, а он -- нет. Нам тогда было по шестнадцать лет.

– - Вы знакомы?
– - поинтересовалась леди Сальвер.
– - Так смотрите друг на друга.

– - Я тебя учил?
– - прищурившись, спросил Санзет.
– - Очень знакомое лицо.

– - Если только математике и очень давно.

Усмехнувшись, я спустилась по лестнице к гостю и хозяевам. Его имя я вспомнила чуть позже и то с большим трудом -- Алексей Трочвин. Годы изменили его, но ребяческий задор не исчез. Когда-то я любила его, действительно любила, но чувства угасли, боль ушла. Со временем. Но огонь безысходности вновь объял сердце, стоило только вспомнить прошлое. И те же чувства я сейчас вижу в глазах недоумевающего, погрузившегося в задумчивость Санзета. Он даже имя сменил, чтобы забыть, кто он такой и начать новую жизнь там, где всё ненастоящее. Как был идиотом, так им и остался. Он всегда вызывал на лице улыбку. Такой беспечный и... кретин.

Гаусельм Сальвер прервал неловкую ситуацию и пригласил всех в столовую, кроме Санзета, предложив ему сначала разместиться в комнате, а после того спуститься к обеду. Нам следовало поговорить. Санзет сам хотел разобраться, но вслух предложить разговор не посмел. И правильно: неизвестно, кто может оказаться реальным. В этом галлюциногенном мире бок о бок живут настоящие люди и выдуманные кем-то неосязаемым, кем-то, возомнившим себя богом. К таким выводам я пришла, размышляя бессонными ночами на протяжении нескольких последних месяцев. Реймун уехал, и меня никто не донимал настойчивым вниманием. Я превратилась в приведение, живущее в гостевой комнате. В избушке я была такой же... исчезающей.

Мимо меня, кряхтя, прошёл слуга с чемоданами лорда Санзета, не отрывающего взгляда от моего лица. Если предположить, что он здесь с момента впадения в кому, то для него прошло далеко не сорок лет, а в десятки и в сотни раз больше. В этом мире нельзя повзрослеть на восемь лет даже за сотню. Санзет приблизился и направился следом за слугой, переодеться к обеду. Дорожная, но тем не менее яркая талуза в "пыли". Я впервые за много месяцев искренно легко улыбнулась -- годы не властны над характером того, кого все знали под именем Алексей Трочвин, но еле заметный шрам на виске не скрыть волосами, отращенными по местной моде.