Комплект нательного белья, несколько рубах, по паре тулузы и штанов, мыло, кошель, набор ножей... Впрочем, еще расчёску, а мыла побольше. Точно, ножницы и наждачный брусок. Два больших полотенца для купания. Запасная пара обуви и четыре пары носок. Надо бы коробочку мелков и бумагу, но это как в сумку влезет. Если всё самое необходимое вообще войдёт.

Выжидая время, пока Надаль Пеш отойдет от избушки на приличное расстояние (выполнение данного ему задания займет около часа), я металась от одного угла к другому, собирая вещи и утрамбовывая их в вручную сшитый портфель года два назад. Он такой тканевый с меховыми вставками, так что достаточно вместительный и не должен порваться от нагрузки.

Перед тем, как надеть тёплую накидку, я в последний раз подошла к Реймуну, жалея, что так и не смогла ему помочь. Не важно, существует он или нет, но хотелось бы ещё хоть раз увидеть его серьёзные синие глаза. Мне даже показалось, будто всё происходящее взаправду, а моя шутка-месть привела к смерти человека. Фактически совсем ребёнка. Не знаю, сколько ему лет по меркам этого мира (ни разу не встречала здесь использующих понятие "возраст"), но в реальности я бы дала ему лет двадцать. А после, с учётом некоторых деталей, например, голоса, скорректировала бы до шестнадцати-семнадцати. Когда подростки выглядят старше своих лет -- обычное дело.

– Ты будешь жить, -- прошептала я, вспоминая правильное произношение на родном языке (как понимаю, все "заклинания" начинают работать только будучи произнесёнными на русском).
– - Так живи.

Улыбнувшись, я вздрогнула: за окном началась вьюга. Притом началась резко, без всякого предупреждения, как наступление сумерек. Снег выбил мутную жёлтую плёнку из окна, ветер (буран!) влетел в избушку, опрокидывая вещи с полок и сдёрнув меховую накидку с крючка. Билось стекло. Печь потухла.

Затрещали стены и сорвало крышу. Рухнули полки. Стены за печкой, стоящей в углу, разлетелась в щепки, а другие две покатились брёвнами в лес, упав под наклоном. Пол задрожал и провалился. Развалилась печь, распавшись глиняными кусками. Стол пал вместе с Реймуном, когда подкосились и обломались деревянные ножки.

От накатившего ужаса я не могла пошевелиться. Когда локальный армагеддон закончился, от избушки осталось немного: местами проломленный дощатый пол, перевёрнутые табуреты вокруг крышки стола с лежащим на ней Сальвером, нижние брёвна стен, сломанная по диагонали дверь на лесенке, битое стекло и обломки полок, основание печи... Зато выжила накидка, хотя собранный мною портфель сожжён дотла.

И в абсолютной тишине прозвучал тихий-тихий стон:

– Спина-ааа...

***

Реймун без оглядки на совесть поедал прожаренного Аймуне кролика, который, в общем-то, был подарен мне. Кролик был найден той же лайкой, правда обгорелый, и принесён обратно. Бедное дитятко за пролёжанное время оголодало настолько, что кроликом делиться не собиралось ни кусочком. Заботливый, однако! Если так пойдёт и дальше, то испортить фигуру перееданием я не смогу, даже если очень сильно постараюсь.

Доктора в спешке собирали свои вещички и отправились в город, из которого и были вызваны. Как известно, толку они не принесли никакого, а вот взбесить юного Сальвера смогли на раз. Всё то время, якобы проведённое без сознания, он прекрасно осознавал и мучился от врачебных процедур, притом совершенно бесполезных. Оказалось, что Реймуна боится не только мнительная Аймуне, но и кто только встретится ему на пути. Причина -- военные заслуги перед царём. Больше мне никто говорить не захотел, а сам виновник, стараясь выдерживать правила этикета, расправлялся с мясом.

Мы: я, Реймун, староста и его жена, сидели в его домике и наслаждались жаром раскалённой печи. От моей избушки остались только обломки и, судя по всему, никто не собирается восстанавливать мне её. Заготавливать брёвна зимой и отливать печь... проще выделить ночлег в чьём-либо доме, но желающих особо не нашлось. Поэтому на зиму придётся остаться в семье Бруно. Вскоре к нашей молчаливой компании присоединился Надаль Пеш, и хозяйка мгновенно поставила перед ним кружку молока и долила Реймуну. С собой лорд Пеш принёс загруженную чем-то брезентовую сумку, но показывать, что в ней, не спешил или не собирался вовсе.

– Отправляемся после обеда, -- сообщил лорд Сальвер, глотнув молока.
– - Ведьму возьмём с собой. Приючье не переживёт ещё одного такого погрома.

Староста Бруно и лорд Пеш синхронно кивнули, а вот Аймуне боязливо покосилась на меня. И правильно сделала. На какое-то мгновенье я даже подумала, что лучше бы позволила этому нахалу умереть. По крайней мере, я бы не осталась сейчас бездомной. Зато совесть, которая попирала чувство вины за перечную проказу, очистилась вмиг: аллергия-аллергией, но урок этому мальчонке преподать следовало. Жаль только, что он его не внял.