– - Так вы знаете друг друга?
– - удивлённо спросила Фламенко, когда гость скрылся в коридоре второго этажа.
– - О тебе до сих практически ничего не известно. Ни кто ты, ни откуда. Только происхождение, равное нашему роду.

– - Вам достаточно знать, что я потеряла дом, спасая жизнь Реймуна Сальвера. Этого мало?
– - в ответ спросила я, вновь потеряв всякий интерес к происходящему.

Леди Сальвер поджала губы, а лорд Гаусельм гневно взглянул мне в глаза. При старшем сыне они не допускали подобных вольностей. Но и я не могла учиться колдовству под пристальным вниманием тормаша. Если после первого упоминания о свадьбе, та наша с ним ссора на тему "Сильна ли твоя любовь ко мне?" и моего решительно-язвительного "Нет" с большой буквы, Реймун взялся за наблюдение на грани преследования. То, после издевательского "Да, я хочу за тебя замуж!", когда я не выдержала его постоянного присутствия рядом, -- он исчез. Из поля моего зрения его сдуло, как пёрышко в сильный ветер. Притом сдуло не только из комнаты и с этажа, но и из поместья вовсе.

Реймун, прихватив за собой друга -- Надаля Пеша, -- вернулся в столицу царства с великолепным, на его взгляд, названием Калрис, но я не видела мальчишку после памятных слов и моего абсолютного "согласия". Помню, я тогда долго смеялась над выражением его лица и резко изменившимся поведением. Жениться он не хочет. Ни в какую. Разве не мальчишка? Пусть по годам он взрослый, пять с половиной тысяч лет -- немало, но... он такое дитя. Сразу надо было сказать, что замуж за него хочу, тогда бы не пришлось ехать в поместье, где меня ненавидят все и каждый в отдельности. Леди и лорд Сальверы, его родители, за "нахлебницу"; Кентин Сальвер, его брат, за шутку с жабами, до смерти напугавшую его беременную жену; Маюрано Сальвер, его сестра, за самого Реймуна и его внимание, ранее принадлежавшем только ей одной.

Я последовала за гостем, сделав вид, что иду к себе в комнату. Это лицо, подпортившего мне жизнь в школьные годы, я не забуду никогда. Ничто не заставит меня забыть, как он напивался с друзьями, а мне приходилось отчитываться перед его матерью, где же сынок по ночам пропадает. Наркотики стали последней каплей. Эти отношения чуть было не стали для меня последним делом в жизни, но повезло. Мне, не ему. За свой кретинизм он ответил сполна, но мне кажется, сейчас лже-Санзет даже рад сложившимся обстоятельствам. Если он вообще помнит свою прошлую жизнь.

Завернув за угол, я замедлила шаг, чтобы узнать, в какую именно комнату поселили гостя. Слуга не спешил выходить, я практически дошла до двери в мою, как из второй, считая от лестницы, комнаты послышался скрип. Слуга вышел и скрылся за углом. Только и были слышны его шаги по лестнице. Из двери во вторую комнату выглянул Санзет и осмотрелся по сторонам. Заметив меня, он снова улыбнулся и поманил пальчиком. Терпеть не могу этот его жест. Нестерпимо захотелось поджарить его молнией, но стали в декоре одежды или какого-нибудь оружия я не находила взглядом. Значит, не подействует. В результате ведьмовских экспериментов я поняла, что без дополнительных предметов колдовать можно только над чистой энергией, изменяя свойства живой или неживой материи.

– Неплохо живётся новой жизнью?
– - безучастно спросила я, строго взглянув на Санзета.
– - Нет настроения играть. Хорошего дня.

Сдержав ухмылку, за собой закрыла дверь, хлопнув. Лютц уже ожидала, принеся кофейных орешков и горсть вина -- прозрачная ёмкость около полулитра на две трети наполнена маленькими зеленоватыми шариками из виноградного сока. Эта женщина, впавшая в немилость Сальверам много сотен лет назад, разительно отличалась от всех, кого мне довелось встретить в этом мире. Невероятно рыжие, но тусклые и кудрявые средней длины волосы выделяли её среди всех. Впрочем, это не заставило меня причислить её к группе "живых".

Лютц -- няня Реймуна, воспитывавшая его с первых дней жизни. Миролюбивая и услужливая, она сносила все замечания и придирки леди Сальвер, с годами принимающие всё более и более агрессивные формы. Она единственная, кто до сих пор не смирился с принятием звания тормаша, и даже пыталась предотвратить назначение. Звание дают не столько за заслуги, сколько за доказательство наличия психических отклонений, как мне довелось узнать. Интересно...

– Леди Алено, -- тихо прошептала Лютц.
– - Ваши десерт и вино, как просили. Что-нибудь ещё?

– Не стоит. Можешь идти.

Эта рыжая женщина вызывала много вопросов, но я ни на один не хотела отвечать самой себе. К тому же, только Лютц за много месяцев, проведённых мною в поместье, называет меня по имени. Лишь она поинтересовалась, как меня вообще зовут. Алёна Чижик. Родное имя стало казаться каким-то чужим и абсолютно далёким. Его звуки, особенно звук буквы "ч", выходили чужеродно -- сказывалось отсутствие постоянно разговорной практики. Только самообучение колдовству, базирующемся на знании русского языка, позволяло не потерять саму себя.