только на запястье левой руки — растяжение связок — и это, конечно, не заразно.

– Он просто любит, когда ты посещаешь его, - говорю я.
– Отсюда все жалобы.

– Он напоминает мне Кроу, - говорит она.
– Слишком любит девочек, самоуверенный,

саркастичный. Красивый и осознает это.

– Да, но ты в самом деле нравишься Сэмми. Я видел это. Ты ничего ему не должна, но я

все же считаю, что тебе стоит дать ему шанс.

– Почему у меня возникает такое чувство, что ты беспокоишься обо мне?

– Потому что так оно и есть.

Как она не видит этого? Что я могу не быть в нее влюбленным, но я все еще люблю ее,

что я всегда буду хотеть для нее самого лучшего. Так же я не хочу, чтобы Сэмми делали больно.

Так же, как я бы сделал все, чтобы сохранить жизнь моему отцу или Блейну.

– Спасибо тебе за все, Эмма. На крыше, в больнице...

У меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность. Она много страдала из-за

меня. А потом она спасла меня, когда я был повержен, и Бри, когда она была ранена.

156

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

– Я так и не простила тебя за то, что случилось в Комплексе, - признается она.
– И я не

знаю, смогу ли я когда-либо. Но все же, я хочу видеть тебя счастливым. Имеет ли это для тебя

какое-то значение?

– Очень большое.

– Хорошо. Так что не напортачь теперь.

Она улыбается мне своей типичной полуулыбкой. В отличие от прошлого раза, когда она

прокомментировала мои чувства к Бри, это не похоже на угрозу. Я не чувствую ничего, кроме

высказывания. Мне вот интересно, а что если я неправильно истолковал то, почему Эмма

вернулась в Сосновый Хребет. Я никогда не мог действительно понять ее, осознаю я. Я не могу

смотреть на нее и точно знать, о чем она думает. Я не слышу ее слов, прежде чем она говорит

их. Не так, как я могу с Бри.

– Мне нужно вернуться в крыло госпиталя, - говорит она.
– Возможно, скоро мы еще

увидимся.

– Да. Я тоже надеюсь.

Это прощание, но не насовсем.

– Как ты можешь уйти?
– спрашивает Сэмми в этот вечер. Мы сидим на крыше

Объединенного Центра, передаем выпивку из рук в руки, пока наши ноги болтаются над краем

здания.
– Помнишь, как мы говорили о будущем в Пайке? Я должен стать старым, толстым и

жить по соседству с тобой. Я не смогу сделать это, если ты сбежишь, как только все уладится.

– Это же то будущее, где я живу на какой-нибудь тихой поляне в лесу, - напоминаю я

ему.
– Не хочу тебя шокировать, но Таем не очень-то подходит под это описание.

– Разве ты не видишь траву на этом тренировочном поле?
– Он указывает на нее.
– Зелено

везде. Это просто джунгли.
– Он делает большой глоток.
– Это позор, что Харви пропустил это.

Он наперед знал, что он не сделает это, да?

– Я так думаю. Именно с того момента, когда он заметил предохранить в своем коде.

Сэмми присвистывает.

– Он никогда не вписывался в роль героя, легенды.

– Хотя он сыграл хорошо.

– Так он и сделал.

Сэмми проливает немного алкоголя из бутылки. Оно льется на поле под нами.

– За Харви Малдуна, - говорит он.

– И Клиппера, - я прикасаюсь к веревочному браслету мальчика на своем запястье.

Сэмми снова наклоняет бутылку.

– За Клейтона Клиппера Джонса.

– За...
– мой голос пропадает.

– За Блейна Везерсби. Брата, друга, отца. Ушедшего, но не забытого.

Сэмми продолжает. Произносит имя моего отца, потом Адама, Райдера и так далее.

Возвращается к тем, кого мы уже оплакали, и приходит к тем, чьи имена мы даже не знаем — к

тем, кто был повержен во время Митинга.

Бутылка почти пуста, когда Бри присоединяется к нам. Она протискивается между нами,

садясь так, что ее ноги свисают над краем, как наши, и вырывает бутылку у Сэмми.

– Ты должен отправить свои соболезнования звездам. Иначе это пустая трата

совершенно хорошего алкоголя.

– У тебя нет ни порядочности, ни уважения?
– говорит Сэмми.