А по дороге в тот лес вообще ходили с осторожностью. Там, рассказывали, помимо стража Лешего, колесо от телеги можно было встретить. Колесо само собой катилось и преследовало человека в пути. Катилось оно, поговаривали, пока не переедет насмерть. Так Леший себе прислужников набирал - души убиенных присваивал, да заставлял их свои покои сторожить, да всякие поручения свои выполнять.

Один путь был в лес -- хозяину выкуп принести. Потому-то всяк, кто в лес шел, угощения с собой нес для хозяина. Кто пироги, кто хлеба краюшку, а кто крынку с молоком. Тогда Лешего можно было не опасаться. Добрым он становился с угощения. Но заветы лесные все равно соблюдать нужно было: лишнего не рвать и из леса не забирать, ветки зря не ломать, хлам не бросать да птиц зря не пугать. Соблюдая правила, путник в лесу мог ничего не опасаться.

Аленка про заветы лесные еще от бабушки своей узнала. Потому в лес ходила смело. Напечет с вечера пирогов, а утром пару штук хозяину гостинцем несет. На пенек положит пирожки на салфеточке вышитой и скажет: "Угостись, хозяин! Не побрезгуй!". И идет дальше своею дорогой, не оглядываясь.

А Леший в тех лесах, в правду сказать, водился. Стоял посреди леса большой терем с резными ставнями. На ставнях тех леса красота написана, реки бурные шумят да медведи по пням скачут. Не ставни, а красоты невиданной картины.

Крыша у терема покатая, высокая, а на ней черный петух сидел с огненными глазами. Глаза те далеко видеть могли. Вот увидит петух, что в лес кто-то идет, встрепенется, крыльями захлопает да закричит совиным криком. На крыльце терема, на высоких ступенях, старый волк сидел. Не на цепи сидел, но предан был хозяину и далеко без надобности или приказа от терема не отлучался. Братья стража серого вокруг службу несли. Следили за порядком да за тем, чтоб чужаки к терему не прошли.

Но охранялся терем не только волками. Огромные старые ели плотным кольцом стояли вокруг. Ни человеку сквозь них не пройти было, ни птице не пролететь. Но как хозяин лесной надумает владения свои дозором обойти, расступятся ели и дорога меж них, как скатерть ровная, стелется.

Терем был чист и светел. За порядком тут следили так называемые лесники, что в услужение к Лешему попали, многие не по доброй воле, а по невежеству своему. Не все люди о правилах лесных знали, да и те, что знали, не все соблюдали. Вот и забрал их Леший к себе. А кто и сам пришел, устав от жизни людской, покой в лесах дремучих ища. Хозяин таких не прогонял, но сильно и не гонял.

Лесники порядок в доме держали, за зверьем лесным приглядывали, раненых птиц подлечивали да за людьми, что в лес приходили, присматривали.

Вот однажды лесник один принес Лешему подарок от гостьи -- пирожки с яблоками. Да такими вкусными они оказались, что Леший оторваться не мог. И хоть был он совершенно не жадным и угощения свои всегда делил с пташками лесными да животными всякими, на этот раз съел все сам. Остался в руках лишь платочек, расшитый птицами чудесными да цветами невиданными. Схоронил платочек хозяин лесной. А сам наказал лесникам: как явится снова гостья эта в лес -- сразу сообщить ему.

Через пару дней другой слуга ветром к дому прилетел и сообщил, что по поляне гостья идет, прямиком в лес. Леший вокруг себя обернулся да и на месте, где слуга девушку видел, очутился. Смотрит Леший: идет по полю девица, полами сарафана ветер играет, коса русая широкая до пят солнце отражает, щеки алым огнем пылают, а глаза, как изумруды, горят. И почувствовал Леший, что страшно ему вдруг стало. Впервые за пять веков страшно стало. Ничего он не боялся прежде и никого, а тут девица на него жути страшной нагнала вдруг. Спрятался хозяин, а девица неподалеку в лес заходит. Прошла немного по лесной траве да около ближайшего пенька остановилась. Достала девушка из корзинки сверточек аккуратный, развернула, положила на салфетке пирожки на пенек и говорит: "Угостись, хозяин! Не побрезгуй!". А голос у девицы нежный и певучий, будто соловушка на рассвете поет. А речь как реченька журчит по весне.

Поклонилась девушка в сторону леса, перекрестилась и пошла в глубь его. Леший сразу у пенька оказался. Пирожки взял осторожно, понюхал, а от них творогом сладким пахнет. Откусил раз Леший, откусил второй, смотрит, а на пеньке бельчата сидят, глаза на него уставили. Отдал Леший им один пирожок да приказал, чтоб девушку опередили, впереди скакали да траве приказ его передали -- перед девушкой отступать, ноги не путать, грибы ягоды не прятать от глаз ее. А потом как засвистит, и разом из-под земли перед девушкой грибы повыскакивали, ягоды со всех сторон огненно-красной россыпью загорелись. Наелась девушка ягод вдоволь, набрала полную корзину грибов, снова поклонилась лесу и пошла домой.

А Леший в дом вернулся да на лавке лег. Три дня с нее не вставал. Пока снова гостья в лес не пожаловала. Улетел Леший ветра порывом, аж верхушки деревьев поломал.

Вот так и стал жить Леший в ожидании девушки. Позже увидел он ее в компании подружек. Узнал, что зовут любаву его Аленкой.

Шумные и озорные подружки вздумали в прятки-догонялки в лесу играть. Да так озорно смеялись они, что не выдержал Леший да сам засмеялся и в ладоши захлопал. Напугались девушки и вон из леса бежать.

Долго не приходила Аленка в лес. Кидался ветром хозяин на каждое уханье петуха, стража своего. Да только не Аленка в гости к нему приходила. Злился Леший. Ветками сухими гостей закидывал, страшным звериным криком кричал, тропки лесные так закручивал да головы так одурманивал, что гости его по три дня выйти не могли из трех сосен. А потом и вовсе зима пришла. Леший с расстройства влез к себе на крышу да волком выть ночами стал, пургу и метель перевывал. Тяжело ему было. Лешие, они зимой спать должны, а наш хозяин и глаза сомкнуть не мог с тех пор, как Аленка в страхе из леса убежала.