Женщина, что-то долго втолковывала своему собеседнику, тот слушал и иногда громко вставлял:

– Согласен ... Допустим ... Ну, нет, это у вас в Москве так думают что добровольно. После Хмельницкого Украина двадцать лет с Москвой воевала за незалежность, гетман Дорошенко народным героем считался. Просто про то забыли, и царь и коммуняки Историю по-своему писали ...

Молчавшая всё время жена узкокостного встала и белой тенью прошмыгнула в корпус, а её муж, как бы и не заметив этого, продолжал увлечённо спорить:

– Ладно, тут може и ваша правда, а вот насчёт раскола Союза не согласен. Это ваш Ельцин больше всех разделиться хотел. Ему Горбачёва надо было свалить, а Кравчук... что ж ему оставалось делать, раз вы не хотите, мы тоже сами прожить сможем. Вот подождите, нам всего пять лет надо, и мы выйдем в люди, на Украине всё есть...

– Тут из окна на первом этаже узкокостного позвала жена и он, нехотя поднявшись, пошёл в корпус. На лавке осталась женщина и тяжеловес доселе молчавший. Она теперь с чем-то обратилась к нему, и в ответ послышался мощный бас, под стать внешности его обладателя:

– Да вы не обижайтеся ... Да я понимаю, что про женщин при женщине такое нельзя. Но вы же видали жинка у него кака? ... Во, и худа, и с характером. Молчит только на людях, а дома такого ему выдаёт ... Конечно, ему и обидно, что тута кругом таки ходют, вот он и заходится весь, як гарных жинок увидит, да ещё без платьив.

Женщина засмеялась в ответ и вскоре они тоже пошли в корпус...

Тёплое тёмное покрывало с крапинками светлячков-огней укутало и город и море. Установилось незыблемое равновесие температур воздуха над морем и сушей - ветра не было совсем, даже лёгкого дуновения. Зоя Степановна не могла уснуть, ибо впервые так поздно отсутствовал Олег, и она не могла не беспокоиться. С улицы послышались звуки каждодневной вечерней поверки у штангистов. Тренер называл фамилию, и в ответ как в Армии следовало "я" или "здесь". Большинство фамилий были украинские, но несколько раз прозвучали и русские. Одного члена команды не оказалось. Тренер, проводящий перекличку, стал допытываться, кто-то сказал, что отсутствующий уже спит, кто-то ещё что-то... Начался шум-перебранка. Потом всё разом стихло.

Зоя Степановна немного полежала, потом не выдержала, встала, оделась, заперла номер, спустилась на нижний этаж и тихо прошла к холлу, откуда исходил рассеянный свет от телеэкрана, слышались приглушённые мужские голоса и характерный гул заполненного зрителями стадиона в сопровождении речи комментатора. Небольшой, к тому же не очень хорошо показывающий чёрно-белый телевизор обложили полукругом примерно десятка полтора человек. Олег сидел в заднем ряду и с полуоткрытым ртом вытягивал свою длинную шею, выглядывая из-за голов впередисидящих. Зоя Степановна узнала некоторых тренеров-штангистов. Видимо, проверив и загнав спать своих подопечных, они позволили себе расслабиться.

– ... Не, эт как-то случайно у них гол получился,- с огорчением качал головой почти лишённой волос мешковатый, но кряжистый мужчина лет за пятьдесят, самый пожилой из болельщиков.

"Наверное, опять наши проигрывают",- подумала Зоя Степановна после услышанных слов, в то же время успокоившись насчёт Олега.

– Какая же случайность. Вы что не видели, какую блестящую комбинацию разыграли. Карпин защитников на себя отвлёк, и прекрасный пас пяткой выдал Саленко. Тому только ногу подставить оставалось,- не соглашался с кряжистым худощавый отдыхающий в очках.

Зоя Степановна, хоть никогда и не была заядлой болельщицей, тем не менее, не могла не изумиться: "Как, это наши забили?... Неужто лысый болеет против?" Она где-то краем уха, то ли в столовой, то ли на пляже слышала, что для проверки сборов к штангистам приехал гостренер из Киева. Возможно, этот лысый и был тот самый полномочный ревизор, во всяком случае, чуть ли не все прочие сидевшие тут тренеры принялись его дружно поддерживать:

– Да конечно, случайность это, сейчас чёрные очухаются, зададут жару... А если Миллу выпустят, так штуки три-четыре забьют.

– Ну, это мы ещё поглядим, на прошлом чемпионате четыре ноль их сделали, - не сдавался очкастый.

– Разве можно ровнять. В тот раз сборная Союза была, а не эта, тогда Лобановский был,- тут-же возразил кто-то из полутьмы холла.

– Да и в этой сборной... какая она российская, в ней больше половины с Украины,- ревниво поддержал ещё один тренер,- Онопко, Цымбаларь, Саленко...

– Саленко россиянин, коренной питерский!- возмущённо перебил очкастый,- Он в "Зените" начинал.

Тренера-тяжелоатлеты не нашли что возразить, к тому же тут Саленко забил ещё один гол Камеруну. Очкастый восторженно вскинулся на стуле и зааплодировал, так же радостно, хоть и безмолвно подскочил на своём месте Олег, оживились ещё три-четыре человека, видимо отдыхающие из России, а украинцы...

– Офсайд был,- вновь с искренним огорчением резюмировал лысый, болезненно держась за поясницу, тяжело встал со своего места, и в расстроенных чувствах покинул холл. По дороге он с удивлением узрел женщину, подсматривающую из коридора, как из засады.

Обнаруженная таким образом Зоя Степановна, устыдившись, поспешила ретироваться на свой этаж, в свой номер. Уже спокойная за сына, она, наконец, заснула. Когда Олег глубокой ночью постучал в дверь, она с трудом смогла открыть глаза.

– Олег, ты?