С остальными господами нового, восемнадцатого года Кит простился издали.

Дальнейшие перемещения происходили в обратном порядке: темный коридор, повороты, лестница наверх, маленький двор, словно большая и пустая комната без потолка, подворотня…

Степан-«Ватник» шел сзади. В подворотне с трудом протиснулись мимо автомобиля, который на всякий случай играл еще роль баррикады. За воротами к ним присоединился солдат-зомби. Он пошел впереди, и получалось, будто Кит идет под конвоем. У него и вправду мелькнула мысль, не опасается ли Аркадий Петрович, что он удерет. Куда удирать-то… если только не проснуться бы прямо сейчас дома, осознать, что все это было просто ночным кошмаром… и, еще не открывая глаз, с удовольствием представить, как обалдели конвоиры там, во сне, когда он вдруг исчез…

Темные переулки сильно напоминали те же подвальные ходы, только пошире были. Шли прямо, завернули, шли прямо, опять завернули… И вдруг перед Китом распахнулся странный белесый простор внизу. Только когда он различил справа переброшенную через простор полосу моста, он «въехал», что прямо перед ним Москва-река, за которой ночное небо оседало и сгущалось очертаниями темных зданий. Москва казалась необитаемой, брошенной, как в апокалипсическом кино!

Никакого обещанного извозчика Кит тоже не приметил, но это поначалу не встревожило его.

Они пересекли набережную, подошли к самому мосту, но двинулись не на мост, а, можно сказать, — наоборот. Солдат-зомби резко свернул влево и вниз — прямо на длинный, пологий спуск к реке, тянувшийся вдоль по склону. Вот тут Кит уже начал… что? Что-то! Скажем прямо по-нашему, как есть, — очковать, вот что!

«По льду, что ли, на другую сторону надо идти? — подумал он. — Ни фига себе, прогулка, сдохнуть можно!»

В принципе такая «прогулка» была объяснима: на мосту все видны издалека, мост легко простреливается отовсюду.

Кит вгляделся в сумрак: впереди, у самого берега, что-то темнело на белой поверхности заснеженного льда.

«Лодка, что ли? — мелькнула еще одна мысль, тут же сожженная следующей: — Какая лодка! Зима же!»

Что-то нехорошее, некомфортное стал чувствовать Кит… будто на спуске он, не доходя еще до реки, стал уже погружаться в какую-то невидимую, нехолодную, как бы неощущаемую воду, которая, однако, стала тормозить его движение и мягко, но властно сжимать его тело, поднимаясь все выше и выше — к горлу… и вот уже стала давить на горло… Невольно Кит даже вытянул голову вверх… Невидимая вода не поднялась выше, когда спустились донизу, но легче не стало.

— А куда это мы? — не выдержав, спросил Кит.

— Не боись, — услышал он позади уже знакомое нехорошее словцо, сказанное с такой же знакомой нехорошей звенящей веселостью. — Дойдем, куда надо.

Вдруг наверху, позади, послышался шум резкого движения и следом визг тормозов.

— Что за… — выругался Степан и шумно сплюнул.

— Эй, товарищи! Погодите! — раздался окрик полковника, Льва Константиновича.

На берегу произошла явно незапланированная задержка.

— Что там еще? — хрипло, негромко выкрикнул Степан.

Кит, тоже повернувшись и задрав голову, увидел наверху, у въезда на мост, тот самый, длинный автомобиль Аркадия Петровича и две фигуры — полковника и князя… Мыслей по поводу их появления в начавшем отмерзать мозгу Кита не возникло никаких.

— Глотов дал отбой! — крикнул полковник. — Возвращайтесь назад!

Он уже резво, как мог в его возрасте, но осторожно, чтобы не поскользнуться, спускался вниз. За ним молча, почти вплотную поспевал и князь.

— Он дал приказ мне, — жестко, железно отвечал «ватник». — Он, пускай, и отбой даст, а вас я знать не знаю.

— Я старший по званию! Разуй глаза, образина! — рявкнул полковник, уже завернув на берег и стремительно приближаясь. — Я тут приказываю! Отбой, говорю!

— Тяни! — вдруг крикнул «ватник», обернувшись.

И Кита вдруг рвануло за шиворот назад, прямо к реке — только новенькие его кроссовки взвизгнули по прошловековому снегу.

Кит не успел сообразить, что происходит, как перед ним сверкнуло дважды в руке полковника и раздалось два выстрела. Он успел увидеть, как Степана толкнуло навзничь, и сам он, Кит, в то же мгновение повалился на спину, а спиной — прямо на солдата-зомби, смягчившего падение Кита.

Солдат-зомби страшно и тряско зарычал под ним. Кит рванулся было вверх, но не тут-то было — солдат-зомби всё так же крепко держал его сзади за ворот кадетской шинели.

В следующий миг полковник склонился над Китом:

— Руку!

Кит подал, и полковник дернул его вверх так, что застегнутая шинель больно надавила на горло. Зато Кит вырвался из страшной руки, а солдат снова мучительно зарычал, словно монстр, упустивший добычу.

— Живо уходим! — простужено крикнул полковник.