Она поздоровалась с мадам Пинс и уверенно направилась в дальний правый угол библиотеки. Это её место, это знают все. И поэтому сюда никто не сует свой нос. Здесь тихо и спокойно. Из окна красивый вид. В этом уголке самые интересные книги. Словом, лучше места в Хогвартсе нет. Гермиона аккуратно положила на край стола книги и принялась выписывать из них нужные для зелья данные. Но мысли постоянно возвращали её к тем воспоминаниям. И почему-то самой устойчивой картинкой в мозгу были глаза Малфоя, безумные и злые. Гермиона отложила перо в сторону, отодвинула пергамент и закрыла лицо руками. Ладони вспотели. Она кусала губу и в который раз обдумывала свои слова, как за спиной раздался голос, надменный и гордый, как обычно:

– Если бы ты занималась голая, было бы гораздо интереснее.

Она бы наверняка вздрогнула, но чувство страха улетучилось. Грейнджер убрала руки от лица и повернула голову на голос: возле стола, оперевшись плечом на стеллаж, стоял Драко. Скрестил руки на груди, нагло улыбался, что по привычке начало выводить Гермиону из себя.

– Что тебе надо, Малфой?

– Увидел, как ты плачешь, и захотел узнать почему.

– Я не плачу, у тебя проблемы со зрением. Но если мне захочется поплакать, то я обязательно тебя позову, – хмыкнула она.

– Если ты сама ко мне подойдешь, то я, пожалуй, предпочту умереть, чем позволить тебе это.

– Если ты умрешь, я станцую на твоей могиле, Малфой.

– Было бы неплохо, – улыбнулся Драко, – но нет, спасибо. А то, боюсь, это меня оживит.

– Зачем ты пришел?

– Мне кажется, или наш разговор действительно без этой фразы уже не обходится?

Взгляд Гермионы нервно забегал по его лицу. Такое бледное, такое напряженное. Она не представляла, что у Драко может быть другое выражение, словно эта маска у него на все случаи жизни.

– Я занимаюсь, ты не мог бы уйти? – дрогнувшим голосом сказала Грейнджер.

Малфой посмотрел на лежащие на столе учебники.

– Ты сдала работу как раз передо мной, и это было две недели назад. Это ведь не для себя?

– Какая тебе разница? Просто оставь меня в покое.

– Нет, Грейнджер, я не могу оставить тебя в покое, – он уперся руками в парту и наклонился к Гермионе, – и ты знаешь почему.

– Понятия не имею...

– Слово “унижение” тебе о чём-нибудь говорит? – губы Малфоя скривились в ухмылке.

Гермиона подскочила, как ужаленная. Она оказалась рядом с Драко в сопровождении звука падающего стула и книг.

– Как ты смеешь, – прошипела она, – как смеешь приходить сюда и говорить об унижении? Ты хоть представляешь, как я себя чувствую?!

Нахальная улыбка сползла с лица Малфоя, и его взгляд стал вновь жестоким. Он подошёл к Гермионе, и ей пришлось отступить назад, упершись бедрами в письменный стол. Драко снова сдавил её плечи; казалось, он сейчас хорошенько встряхнёт её и швырнет об стену.

– Хочешь поговорить о чувствах? – фыркнул Малфой. – Так я скажу тебе. Я могу много чего тебе сказать...

– Прекрати, Драко, отпусти меня сейчас же, иначе я закричу.

– Я уже знаю, как заставить тебя замолчать.

– Н-нет... не смей... не смей напоминать мне об этом ужасе...

– Ужасе? Мне помнится, ты дрожала и стонала.

Гермиона хотела почувствовать отвращение к происходящему, но ощутила лишь страх и опять то новое, непонятное чувство, заставляющее сердце ускорять темп и смотреть Малфою в глаза.

– Я дрожала, потому что хотела вырваться, идиот. И я вовсе не стонала, а пыталась закричать, потому что не могла нормально дышать. Ты же навалился на меня...

– Прямо как сейчас, верно? – процедил Драко.

– Так зачем ты пришел? – прошептала Гермиона.

– Я хочу, чтобы ты извинилась. Чтобы сказала, что ты была не права, что просишь прощения за сказанное, потому что всё это – гнусная ложь.

– Это не ложь, и ты это прекрасно знаешь.

Драко пригнул её к парте, надавил на плечи со всей силы, задвигал челюстью, будто что-то пережёвывал. По виску скатилась капля пота. Он нахмурился, и на лбу появились складки морщин.

– Тебе нечего мне сказать в ответ, – продолжала Гермиона. – Ты даже не причинишь мне боли. Тогда ты поцеловал меня, уверенный, что так сможешь меня унизить, но у тебя ничего не вышло. Малфой, я не унижена, слышишь?

И в тот же миг ослепительное прикосновение его губ к её губам. Драко схватил Гермиону за волосы и притянул к себе. В голове все смешалось. Малфой спустил одну руку с плеча к бедру и прижался сильнее. Грейнджер хотела вырваться, молотила его по груди и плечам, но Драко перехватил её руки и завел их за спину. Малфой удовлетворенно зарычал, когда она перестала вырываться. Он прикусил губу и с удивлением отметил, что Гермиона ответила, наконец-то, на поцелуй. Но вдруг она вывернула руки из хватки и отпихнула Драко со всей силы.