«Проклятый ублюдок, это его вина целиком и полностью! Я его не принуждала, он все начал!» – но отговорки, она прекрасно понимала, были нелепые.

Пару раз забегал Рон и наивно спрашивал, не хочет ли она чего-нибудь. После пятого прихода (Гермиона посчитала) ей пришлось выпроводить его. Потом появился Гарри. Спросил, не хочет ли она чего-нибудь. Игра называется: «Угадай, кто меня подослал». Пришлось выпроводить и Поттера тоже. Конечно, она не могла вечно избегать Драко, но надо было сосредоточиться на своих мыслях, а не думать о поцелуях. Святой Годрик, поцелуях!

Комната постепенно заполнилась соседками. И очень кстати. Гермиона села на кровать и сделала вид, что читает, схватив с тумбочки «Ежедневный пророк». В спальню забежали запыхавшиеся Лаванда Браун и Парвати Патил.

– Ты уверена, что слышала это? – удивленно спросила Парвати.

– Абсолютно, – кивнула Браун. – Собственными ушами слышала, клянусь Мерлином.

– Но эта новость шума не наделает, – вздохнула Патил.

– Вы о чём? – безразлично произнесла Гермиона.

Девочки развернулись к ней, глаза их засверкали победным блеском: наконец-то они нашли слушателя.

– Драко Малфой сегодня, – рассказывала Лаванда, – за ужином рассказывал всем о том, как вчера в библиотеке чуть не поимел какую-то магглорожденную. Грязнокровку, как сказал он сам. Драко говорил об этом в таких подробностях...

– Правда, имени её не назвал, – печально сказала Парвати.

– Детские сказки, – фыркнула Гермиона.

Она бросила газету на кровать, поднялась на ноги, сжала ладони в кулаки. Грейнджер миновала гостиную и побежала по коридорам прямо к подземельям. Ей нестерпимо хотелось врезать Малфою, она была уверена, что при встрече задушит его голыми руками, и не надо магии. Этот ублюдок не достоин простого заклинания. Он не достоин быть волшебником, этот самовлюблённый кусок дерьма.

– Эй, Грейнджер, что ты здесь делаешь? – окликнул Гермиону знакомый голос.

В полумраке подземелий было плохо видно лица: когда Грейнджер развернулась, то увидела четверых учеников – три темных головы и одна светлая. Фигуры подошли поближе, высокий светловолосый кивнул остальным, и те ушли, один даже пихнул Гермиону.

– Мне надо поговорить с тобой, Малфой.

– И о чём пойдет речь? – хмыкнул он.

– Зачем ты это сделал?

– Сделал что?

– Рассказал всем о том, что случилось. Зачем? – прошипела Гермиона.

– Я не упомянул твоего имени ни разу, можешь не волноваться.

– Я надеялась на уважение.

– Уважение? – ухмыльнулся Драко. – Какое, к черту, уважение?

– Да как ты смеешь... Тупое животное! Что за дикие мысли в твоей голове?! – закричала Гермиона. – Если ты не в состоянии понять, то я разъясню тебе: этот поцелуй ничего не значил и не может значить, потому что мы ненавидим друг друга. Я ненавижу тебя, Драко. Ты отвратительный, омерзительный человек. И я уже не уверена, точно ли ты человек!

– Грейнджер...

– Закрой свой рот! Заткнись, Малфой. Запомни: если о случившемся кто-то узнает, ты вылетишь из Хогвартса, и твой отец тебе не поможет.

– И это ты мне говоришь?!

– Да. Я тебя не боюсь, и ты слишком плохо знаешь меня, чтобы судить о моих возможностях. Я предупредила тебя, Драко. Просьбы на тебя не подействовали, будем надеяться, что помогут угрозы.

Малфой склонился над ней, легко коснулся щеки пальцами и прошептал прямо в губы:

– Удачи.

Гермиона отпихнула его и поспешила к лестнице. Она быстро пробежала коридоры. Его слова, словно ножи, терзали её. Гермиона почувствовала себя настолько отвратительно, что ей показалось, кишки внутри свернулись в клубок. Этот несчастный ублюдок смог растоптать её самолюбие. Нет, не растоптать. Малфой проехался по нему на фестрале, потом станцевал на нем танго с Паркинсон и вдобавок изнасиловал на остатках этого самолюбия саму же Гермиону. Если бы она могла убивать взглядом, то непременно бы убила Драко. Ради этого она готова была брать уроки у Василиска. Мысли пошли совсем в другую сторону, и злость на Малфоя потихоньку начала спадать. Возвращаться в спальню она не хотела; сейчас ей нужен был свежий воздух.

Она села на мягкую траву в излюбленном своем месте на берегу озера. Слабый ветер гулял меж деревьев, создавая иллюзию великанов-шептунов у Запретного леса. Гермиона прикрыла глаза и оперлась на локти, пытаясь расслабиться и подумать о чем-нибудь отвлеченном.

– Твою мать, Грейнджер, ты издеваешься? – возмутились за её спиной.

Гермиона постаралась сдержать себя и проигнорировать этот писклявый голос.

– Вечно ты околачиваешься возле меня, – спустился к ней Драко. – Если влюбилась в меня, так и скажи.

Она сосчитала до десяти и медленно выдохнула, поднимаясь.

– Если бы я влюбилась в тебя, то на Земле начался бы новый ледниковый период.

– Ах да, конечно, – словно прозрев, Драко хлопнул себя по лбу, – ты же без ума от Уизли! Или всё же от Поттера?

– С чего ты это взял? – рассмеялась Гермиона, отряхивая мантию.

– Ну, а какая ещё есть веская причина тебе ходить за ними хвостом?

– Может, я сейчас раскрою тебе глаза на мир, Драко, но существует такое понятие, как дружба. Знаешь, люди доверяют друг другу тайны, помогают, дают дельные советы, весело проводят вместе время...