Ленон всеми силами старался увильнуть от этой затеи, так как ему не хотелось подвергать риску их жизни, но по взгляду Гаузен понял, что его спутник что-то нашел.

— Ну, так можно спастись или нет? — надавил Гаузен.

— Можно, — вынужден был согласиться Ленон. — Но ведь это еще не значит…

— То есть существует надежный способ? — перебил Гаузен.

— Есть, — произнес Ленон и углубился в книгу. — Окаменение вызывает его рычание. И еще, тот воин не был иностранцем… Он был глухонемым.

— Глухонемым, значит? Какая досада! — слегка опечалился Гаузен и предложил собственный вариант давнишних событий. — А ведь в противном случае он мог бы перед битвой сказать что-то воодушевляющее, например: Если потом вы найдете кучу трупов, и меня среди них не будет, значит, я победил. С такими словами история была бы куда более эпичной. То есть глухой может уйти живым? — вернулся к насущным проблемам юноша. — Есть ли способ, чтобы перестать слышать, естественно, не калеча себя?

— А если пальцами заткнуть посильней? — предложил Ленон.

— Мне ведь уши просто так не заткнешь — у меня слух просто замечательный, — не согласился Гаузен. Он вспомнил, как принц Лекант в своем присутствии заставлял его иногда затыкать уши, но юноша все равно мог расслышать его болтовню.

— Да и вообще, ты представляешь меня, пальцы в ушах и верчусь вокруг медведя, пытаясь до смерти его запинать… Или укусить! На кого я тогда буду похож?

— Ты будешь похож на Чебурашку, — не выдержав, улыбнулся Ленон, представив себе это действие наяву.

— Ага, а если он сверху рычать будет, как мне лезть наверх с заткнутыми-то ушами? Я так чебурахнусь, так чебурахнусь! Ушей не соберешь!

Ленон, понимая, что Гаузен настроен серьезно, и ему не уйти от ответа, продолжил свои поиски в книге и, наконец, выдал решение:

— Надо смешать немного смолы сосны и пуха одуванчика с соком гриба-силовика, а затем заткнуть этим оба уха. Если проделать это как следует, то камедведь не сможет тебя окаменить… то есть превратить в камень. А через некоторое время затычка затвердеет, и ты сможешь ее вытащить, не напрягаясь.

— Ну, этого добра в лесу навалом, — обрадовался Гаузен. — Все это можно достать на пути к горе. Смолы в лесу тоже полно. Надеюсь, что древни среди сосен не попадаются.

— Насколько древни? — не понял Ленон.

— Совсем древни! Вон как… — Гаузен оглянулся вокруг в поисках чего-нибудь деревянного, остановил взгляд на столе и утвердительно постучал по нему. — Только живые. Этих лесных гигантов порой не отличишь от дерева, пока они не схватят тебя за шкирку и не засунут к себе в дупло. Вот уж не думаю, чтобы такая громадина с радостью поделилась своей смолой.

— Нет, сосновых древней не существует, — ответил Ленон, который уже успел выведать это из книги.

— Отлично, тогда мне не придется делать подношения богу природы. Кстати, — неожиданно сверкнула догадка в голове у Гаузена. — А ты не можешь узнать, получится ли у меня забрать сокровища и вернуться?

Ленон попытался углубиться в книгу, но вскоре отрицательно замотал головой:

— Нет, книга дает ответы на то, что может случиться, но я не могу узнать будущего. Иначе, я задал бы вопрос, когда же я наконец вернусь к себе домой, — прибавил про себя Ленон.

— Хорошо, тогда давай так, — перефразировал Гаузен. — Мне под силам такое провернуть?

— Книга говорит, что вполне возможно, — не совсем уверенно согласился Ленон.

Гаузен, конечно, ожидал более обнадеживающего ответа, но вскоре широкая улыбка вновь вернулась к нему на лицо:

— Возможно? Ты понимаешь, Ленон? Значит, я МОГУ! А если я могу, выходит, у меня все получится! Ведь если бы я спросил самый быстрый и безопасный путь вниз с горы, то книга вряд ли предложила мне прыгнуть с разбегу. Потому что у меня после такого едва ли получилось бы выжить! Жалко, конечно, что ты не пойдешь вместе со мной — было бы кому нести мешки с драгоценностями. Но ничего, и того, что найдется, нам хватит на ближайшее время, а остальное я, в случае чего, перепрячу. Или оставлю там же. Вряд ли кто-то, кроме нас, отважится в ближайшее время забраться на Облачную гору.

— Постой! — вновь испугался Ленон. — Но ведь тебе предстоит сразиться с чудовищем!

— И не таких уламывали! Да и на охоту мне тоже не раз отправляться приходилось. Мишка уже, наверное, старый, а я его саблей раз — и все, — махнул рукой Гаузен. — Тем более она у меня… пластмасская!

— Дамасская, — поправил Ленон, лишний раз взглянув на подарок семейства Кунашвили. — У меня была в детстве сабля из пластмассы, но я выменял ее на машинку.

— Ну что же ты так, — насмешливо изобразил обиду Гаузен. — Если бы ты ее сберег — вместе бы пошли. Да и, в конце концов, никто не заставляет тебя идти со мной. А мало ли ты заблудишься — как я тебя звать стану? Более того, если у нас обоих будут заткнуты уши, то как мы будем общаться? Ты умеешь читать по губам? Вот что я сейчас «скажу»? — тут Гаузен беззвучно произнес какое-то слово. — Нет, не подглядывай в книгу! Видишь?