— Сладкое вино и кислое молоко, — выдал короткий список напитков трактирщик.

— А нельзя ли наоборот? Кислое вино и сладкое молоко, — взмолился Ленон. Ему не хотелось испытывать свой желудок на прочность.

— Нет. Но можно смешать, — равнодушно предложил трактирщик.

Представив себе полученный коктейль, Ленон брезгливо скривился.

— Даже и не знаю… Я слышал, что после трех лет пить молоко вообще вредно для организма, — засомневался Ленон в отсутствие нормальных продуктов.

— Оно и недели не простояло, — возразил трактирщик, но Ленона это совсем не переубедило.

— А простой водички нету? — жалобно попросил мучимый жаждой юноша.

— Я же сказал — есть только вино и молоко, — огрызнулся трактирщик и презрительно посмотрел на Ленона. Брюки и некогда белая рубашка юноши из-за отсутствия опыта прогулок по лесу стали настолько грязными, что, по крайней мере, внешне он не походил на пришельца. Видимо, Ленон казался ему одним из тех крохоборов, которым хочется напиться забесплатно, и трактирщик торопился избавиться от него как можно скорее.

— А нельзя ли узнать, где я смогу попить воды? — сделал еще одну попытку юноша.

Трактирщик, не желая больше тратить свое время, ткнул пальцем по направлению к выходу и отвернулся от Ленона. Тот уж было засобирался обратно в комнату, но подумал, что свершится большая несправедливость, если он не получит в этом городе хотя бы стакан воды.

Ленон, несмотря на просьбу Гаузена, отважился покинуть гостиницу, тщательно запоминая окрестности, чтобы без проблем вернуться обратно.

— Вода должна быть где-то неподалеку. Все-таки, предмет первой необходимости. Если потеряюсь — то просто спрошу у людей, как пройти к гостинице. Как там ее название? «Стальной желудь». Хотя так уместнее назвать скорее кузницу, — размышлял Ленон, все дальше уходя от трактира. Через некоторое время Ленон увидел торговые ряды, но, к сожалению, нигде не было видно ни воды, ни прохладительных напитков.

— Неужели мне придется пить из лужи? — отчаялся Ленон. К счастью, ему на глаза попался лоток с фруктами. Взгляд юноши привлекли гранаты, настолько сочные, что они буквально взрывались от спелости.

— Мне, пожалуйста, один гранат, — сглатывая слюну, попросил Ленон и потянулся к лакомству.

— Два медяка, — протянув ладонь, остановил порыв Ленона угрюмый торговец. Судя по выражению лица, он сомневался, что у Ленона в карманах наскребется хоть что-то кроме звенящей пустоты.

— А за одну можно? — с надеждой спросил Ленон, которому не хотелось тратить все деньги, выданные ему Гаузеном.

Хозяин прилавка, лишь бы только избавиться от покупателя, стоящего на той грани, что отделяет платежеспособность от нищеты, в раздражении выхватил из вороха фруктов самый маленький и протянул его Ленону взамен медяка.

Заполучив желаемое, юноша отошел от прилавка подальше. Спешно пытаясь содрать кожуру, а затем добраться до сладкой мякоти, он не только забрызгал себе соком все лицо, но и не заметил, как несколько багровых капель упало на балахон проходящего мимо служителя какого-то культа.

— Что ты натворил, мерзавец! — закричал храмовник. — Ты мне своей гнилью весь халат заляпал!

Тут он от злости ударил посохом по рукам Ленона так сильно, что выпавший фрукт немедля расплющился о камни, смешавшись с пылью и грязью на мостовой.

— Я мог бы помочь вам почиститься, — ужаснулся последствиям своей невнимательности Ленон и протянул храмовнику носовой платок.

— Он чистый. Вы можете протереть им пятна, — настаивал Ленон, видя, с каким отвращением смотрит на него прохожий.

— Вот еще, голодранец, — высокомерно возразил храмовник. Он слегка взмахнул рукой, и пятна на одежде испарились, будто лужи во время засухи.

— Вы волшебник? — оправившись от потрясения, удивился Ленон.

— Я не какой-нибудь там волшебник, а жрец повелителя огня Шальварка, да пылает в вечности его имя, — гордо ответил служитель. — Он самый главный бог, ведь он создал человека, пустив в его жилах кровь. А кровь, как известно, красная и горячая, как пламя. И он подарил своему творению огонь — ту силу, что дает обжигать кирпичи для жилья, поджаривать пищу и ковать оружие. Если бы не это, то люди мало бы чем отличались от зверей и чудовищ!

Решив, что инцидент, похоже, исчерпан, юноша выдвинул собственные претензии.

— Если у вас никакого ущерба не наблюдается, то возместите мне мой гранат. Он стоил мне монетку, — набравшись храбрости, запросил юноша. Он надеялся, что торговец фруктами будет ему свидетелем, но тот смотрел в другую сторону, предпочитая не вмешиваться.

— Да чтоб ты сгнил в чертогах загробного мира! — возмутился от подобной наглости жрец огня.

— Может, сгорел? — не удержался, чтобы не поправить, юноша.