— Говорят, недавно разбился хаслинский корабль…. Как там имя капитана? Вилрад? Ристан?

— Уцелевшие есть?

— Пара ящиков да бочонок. Он не успел зайти в порт. Наверное, попал в шторм посреди океана.

Тут Гаузен вспомнил слова Ленона про то, что Лин в глубине.

— Этого не может быть! — не сдавался юноша. — Наверное, это другой корабль. Да и у всех хаслинов имена похожие.

Очнувшись от тяжелых мыслей, юноша оглянулся на столик, с которого доносился разговор, но тот уже пустовал. Похоже, что пока юноша размышлял, говорившие о кораблекрушении посетители успели исчезнуть.

— Я все равно буду искать Лин, или она сама найдет меня, — упрямо подумал Гаузен, пытаясь заверить себя, что недавнего разговора на самом деле не было. — Тетушка Галатея поможет мне…. Или, может, даже Салочка, — вспомнил юноша о девушке, которую он никогда не встречал, но, тем не менее, от него зависела ее жизнь. Впрочем, он и не думал требовать от нее благодарности. Лин бы этого не одобрила.

— Нам нужно двигаться дальше. Лин так хотела помочь Салочке и вернуть книгу своему ордену… Я обязан завершить ее дело, чего бы мне это не стоило, — задумавшись, мрачно произнес Гаузен.

— Что-то не так? — насторожился Ленон, заметив тревогу друга.

— Да, есть небольшие проблемы, — подтвердил велит. — У нас заканчиваются деньги, а без них мы далеко не уйдем.

— Можно устроиться на работу, — неуверенно предложил Ленон, для которого проблема нехватки материальных средств была знакома не понаслышке. — В конце месяца нам выдадут деньги.

— Ленон, не мели ерунды, мы ей не прокормимся! Да через месяц срок годности у ампулы может закончиться! Тем более нам и так трудностей хватает, а тут еще работать, — возмутился Гаузен.

Не в силах размышлять дальше, рассматривая кислое выражение лица Ленона, здорово раздосадованного прямолинейной грубостью спутника, он отвернулся. От мрачных раздумий Гаузена потянуло на безрассудные поступки. Неожиданно ему пришла в голову совершенно беспроигрышная, по его мнению, мысль. Юноша резко обернулся, заставив Ленона вздрогнуть от неожиданности:

— Ленон! Я принял решение и в его осуществлении требуется твое участие.

— Так скоро? — обрадовался Ленон. Он надеялся, что Гаузен оценит его умственные способности по достоинству.

— Чем быстрее, тем лучше! Ты должен открыть книгу… — начал было велит.

— Постой-ка! Разве ты не говорил, что это может быть опасно? — напомнил юноша.

— Опасно будет перемещаться между мирами, а тут надо просто немного разузнать. Посмотри, есть ли где поблизости клады или сокровища, — попросил Гаузен.

— Но ведь сокровища кому-то принадлежат! К тому же, это тоже может быть небезопасно! Ловушки, проклятия… — Ленон верил в сверхъестественные вещи еще в мире, где прожил всю свою жизнь. А на земле, где мифы реальны, он считал, что они опасней вдвойне.

— Ты что, хочешь, чтобы мы с тобой побирались? — резко оборвал Гаузен.

— Это конечно страшно неудобно и постыдно, но безопаснее… — засомневался Ленон, не зная, из чего выбрать.

— Безопасность? О чем ты говоришь?! Знавал я одного нищего. Он так настойчиво выпрашивал милостыню, что его выкинули в пруд, — рассказал страшную историю велит.

— Надеюсь, он выкарабкался, — посочувствовал Ленон.

— Да кто его знает! В том месте он точно больше не клянчил, — подвел черту Гаузен.

— Нету в мире милосердия, — сокрушенно вздохнул Ленон и предпринял еще одну попытку призвать Гаузена к здравомыслию. — Стоит ли так рисковать ради денег?

— Риск, Ленон, это когда нужно получить излишнее, а тут у нас сплошная суровая необходимость, — назидательным тоном произнес Гаузен, но тирада получилась довольно путанной. Осознав это, новоявленный кладоискатель решил подкрепить ее более внятными аргументами:

— Да ладно, дружище. Тут ведь не в жадности дело, — продолжил уговаривать Гаузен. — Разживемся деньгами — купим лошадей и ускорим путешествие.

— А разве на лошадях ездить не рискованно? — боязливо поинтересовался Ленон. В его памяти была еще жива лекция Христофора Михайловича.

— Если бы было опасно, всех бы лошадей давно на колбасу перевели! — настаивал Гаузен. — Если боишься свалиться, купим тебе осла.

— Осел, наверное, будет упрямиться и лягаться? — взбрело вдруг в голову юноше.

— Ну вот, и я о том же! — подтвердил Гаузен. — Лошадью добираться будет куда удобнее. И вообще, если ты так трясешься за свою шкуру, то знай, что я тебя в пекло или в омут головой бросать не собираюсь. За сокровищами я могу пойти и один, но не надейся потом на равную дележку!