– Я ничего не делал для них.

– Это правда, - в своей манере, подытожил Кэл. – Но что-то ты знаешь, и я хочу знать что это.

– Кэл, - эксперт повернулся к монитору, услышав в наушнике голос Фостер.

Женщина старательно избегала встречи с его глазами. Недолго думая она опустила взгляд на его губы и проговорила: “Рия получила досье на имя Луиза Купера. Я вышлю его Локеру по почте. Там есть что почитать”.

– Спасибо, - он улыбнулся её осторожному обращению к нему. Она всё ещё стыдилась, возможно, даже боялась своего поступка и реакции на него. Кэл всё ещё чувствовал злость за обман. Украдкой бросал задумчивые взгляды на монитор, видел её и больше всего желал спросить всё ли в порядке, но понимал, что одно слово потянет за собой другое. Потом любопытство и обида возьмёт верх, злость даст «волшебного пинка», и чернота завладеет светлым разумом. Ему не хотелось обижать её. Не хотелось будоражить себя снова. Лучше оставить всё как есть. Довольствоваться малым.

Пауза затянулась и начинала быть неловкой. Лайтман тяжело вздохнул и подошёл к Иллаю, который распечатал присланное из «Лайтман Групп» письмо. Эксперты пробежались по тексту глазами, а затем Кэл взял лист в руки и подошёл к Гудвину:

– Надо же, что у меня есть… – сухо проговорил он. – История твоей довольно интересной жизни…

– Что это? – Купер уставился на лист бумаги в руках эксперта.

– Твою мать зовут Молли Купер. Она довольно успешная бизнес-леди.

– Что это?! – более агрессивно переспросил подозреваемый.

– Нервничаешь? – парировал Кэл, не отрываясь от чтения. – Твой отец - Логан Купер, пытался стать успешным политиком, но неудачно.

– Откуда это у тебя?

– ФБР - больше чем просто ФБР, – эксперт пожал плечами.
– С ними нужно дружить. Тогда подобные бумажки теряются в горе пыли и грязи. Они никому не интересны.

– Это что, моё дело?

– Ты был судим? Впрочем, можешь не отвечать, - Лайтман показательно начал водить пальцем по тексту и спустя несколько секунд выкрикнул так, словно выиграл миллион: – Чёрт возьми, сидел за разбой!

– Меня подставили, ясно? – Купер поджал губы. Его дыхание участилось.

– С такими “подвигами” не мудрено, что ты сбежал на полуостров.

– Я не сбегал! Меня выкинули как собаку! Понятно? – Гудвин орал как сумасшедший, задыхаясь.

Лайтман сел на стул и скрестил руки на груди. На его лице заиграла улыбка.

Подозреваемый зло сощурился:

– Что смешного?

– Ничего, – эксперт повернулся к Локеру: - Иллай, принеси фотографии тех, кого здесь видели чаще всего.

– Бен? – молодой эксперт многозначительно подмигнул агенту. – Ты дашь мне материалы?

– Они в палатке Эндрюса. Идём, – Рейнольдс и Локер покинули помещение, оставив Лайтмана наедине с Купером.

– Так как ты оказался на острове?

– Это не имеет значения, – мужчина напряжённо выдохнул, стараясь взять себя в руки.

– Мы здесь одни. Я всё равно узнаю это. С твоей помощью или без.

– Тогда зачем спрашивать?

– Предоставляю тебе возможность рассказать всё добровольно.

– А ты сам, что можешь рассказать о себе?

– Мои родители не бизнесмены и не политики. Даже не пытались ими стать, – слабая улыбка тронула губы Лайтмана.
– Моя мать была верной женой, а отец неблагодарным мужем.

– Это банальность.

– Он много пил, изменял, бил её… – не заметив, что его перебили, проговорил Кэл.

– Тебе неприятно об этом вспоминать. Зачем тогда делать это?

– Ты зачем-то ищешь во мне понимание!

– Может быть потому, что ты сам хочешь меня понять?

– Нет, мне это не нужно, - Лайтман посмотрел в глаза собеседнику.
– Всё, чего я хочу, это избежать невинных смертей. Мне плевать, что ты думаешь обо мне.

– Я думаю, что ты умник.

– Похвально, что ты вообще умеешь думать.

Комната вновь погрузилась в недолгую тишину. Гудвин смотрел на Лайтмана в упор, стараясь понять, чего ожидают от него. И чего стоит ожидать ему самому. Наконец решив, что молчание может стоить ему слишком больших ценностей, парень заговорил:

– Я мешал своей матери. Мешал отцу. Он не стал политиком по моей вине, а мать не желала жертвовать своей репутацией из-за моего прошлого. Я был для них жирным пятном, которое не отстирывалось.

– Значит, тебя предали?

– Я отсидел срок, который не заслуживал. Меня подставили, но что я мог доказать? Меня никогда никто не слышал. Просто скинули дело, обрадовались, что есть кого обвинить.

– Когда человек часто врёт, правда перестаёт быть заметной.

– Да! Я много лгал, но это не приносило вреда другим!

– Ложь – вред по определению. Всегда, – Лайтман сунул руки в карманы.
– Ты лжёшь, что купил взрывчатку на пиратском судне. Через два часа твои «пираты» взорвут остров. И кому ты помог? Какую пользу принёс?

– Мои родители заплатили охране, чтобы те из тюрьмы прямым рейсом отправили меня сюда и выбросили как ненужный мусор. Без денег и одежды. Я не смог бы вернуться. И к кому мне возвращаться?