Отжав телегу, Деймон схватил поводья и, пригласил своих корешей «на борт телеги». Галантным подсрачником подсадив стерву, рядом со своим бро плюхнулся и трудовик, достав из кармана беляш. Откуда Дин брал хавчик, не знал никто. Дин тоже, лишь жадно гоготал, выуживая из кармана очередную снедь.

Последним на телегу взобрался побитый лошадью Малфой, по которому, судя по отпечатку подковы на лбу, ушлая лошадь еще и прошлась. Гарри, улегшись на промокшее от дождя сено, закрыл глаза и, слушая музыкальные вопли Клауса, которому что-то подвывал Кастиэль, задремал.

Проснулся он от того, что его чья-то сильная рука спихнула с телеги прямиком в размокшую грязь.

— Вот он, дом Бобби, — жестом заправского экскурсовода указал Дин.

Бомжароподобная приземистая хибара посреди свалки металлолома была уже знакома Деймону, и тот, первым приоткрыв скрипучие ворота, просочился во двор.

Никого.

Жестом шпиона из голливудских блокбастеров, военрук по-пластунски дополз до входной двери, поманил за собой друзей, и замер, прислушиваясь.

Вполне возможно, что цыганенок Том предусмотрел это, и добрался до безумного пенсионера первым.

— Ты неси меня рекаааа, — послышался хриплый вой из дома. — За крутые берегаааа…

Деймон встрепенулся.

— Взвод, бегом, етить вашу, — прошептал он и проскочил за двери.

— … где поля мои поля, — доносился из кухни низкий мужицкий бас. — Где леса мои лесааааа…

— Ты неси меня рекааа, — не удержался и взвыл Клаус, тут же получив по щам от самогонщицы.

Пение стихло. Раздался непонятный щелчок, который узнали только те, кто сдавал генералиссимусу Сальваторе сборку автомата, и в ту же секунду в коридор выбежал разъяренный Бобби Сингер, одетый лишь в замусоленную кепочку и семейные трусы.

— Пидорасы проклятые! — прорычал он и пальнул из охотничьего ружья в потолок. — Развалили Союз!

— Какой Союз, Бобби?! — крикнул Винчестер, закрыв своим телом сразу всех своих друганов. — Ты опять раскодировался?

Бобби, признав своего воспитанника, отшвырнул ружье, вытер о трусы жирные руки и, обняв трудовика, критически осмотрел его компанию.

— Мадам, — галантно сняв кепочку, раскраснелся Бобби, поцеловав самогонщице руку. — От вас феерически пахнет спиртом.

Виктория кокетливо гоготнула.

— Деймона ты помнишь, — принялся представлять всех Дин.

Бобби, взглянув на военрука глазами кровавого мстителя, кивнул.

— Это стерва, баба Деймона. Нет, у нее не лишай, она просто так выглядит, — продолжал Дин. — А это Клаус, он у нас за народного артиста. Это — Малфой и Поттер, местные дурачки, а это Виктория, она гонит самогон, а Каса ты…

Но Бобби уже не слушал.

— Гонит самогон? — переспросил он.

Виктория кивнула.

Безумный пенсионер аж приободрился и, взяв ее под руку, потащил в кухню.

— Да шо ж вы стоите, садитесь, — суетился он, усадив Викторию за стол. — А я тут сало солю…садитесь, садитесь. Ну…может, за знакомство по рюмашке?

— У меня все с собой, — расстегнув сумку, кивнула Виктория.

— Какая женщина, — восхитился Бобби, глядя как самогонщица отработанными движениями расставила граненые стаканы и плеснула в них мутную жидкость.

— Ну, за милых дам и стерву!

Стаканы звякнули. Занюхав свежим салом порцию бормотухи, генералиссимус, поняв, что безумный пенсионер очарован рыжеволосой самогонщицей и ее пойлом настолько, что даже не спешит тыкать в него животворящим крестом, решил не тянуть кота за гениталии и сразу перейти к сути визита.

— Дело есть, старый, — произнес он и, забрав у стервы книжку, открыл на странице с символом. — Что это за хрень?

Бобби, проглотив шмат сала, рассмотрел символ и, оставив жирные пятна от пальцев на страницах, гаркнул:

— Это ж Теория Большого Пиздеца!

— Шо? — удивился Клаус.

Бобби покачал головой.

— Никто из вас, дебилов, не слышал о Легенде о Трех Плохишах?

— Нет.

— Да, — кивнули Малфой и стерва.

Всеобщие взгляды устремились на них.

— Это же сказка для детей, — пояснил Малфой.

— Это нихуя не сказка! — рявкнул Бобби.

— Расскажи, Бобби, — произнес трудовик, плеснув ему еще бормотухи.

Бобби, с радостью хряпнув пойла, поправил резинку на трусах и начал свой рассказ.

Однажды три названных брата, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения, сидели в трактире, поили баб теплым пивом и говорили о вечном. Когда же хозяин пивнушки вежливо попросил их заплатить и покинуть заведение, ибо крик их и песни распугали всех посетителей, оказалось, что денег у братьев не было. Но хозяин пивнушки был не дурак, и взамен денег предложил братьям отдать самое ценное, что у них есть, или же отряд полиции загонит их в вытрезвитель, где они пробудут до конца дней своих.